Глава четвертая. В манежах высшей школы верховой езды
Элегантные всадницы и всадники в черных фраках и цилиндрах, грациозные лошади, как будто сошедшие со старинных картин - это выездка.Прямоугольник манежа с низким белым заборчиком, кабинки судей, примерно семь-девять минут за выступление - это выездка. Филигранная точность в управлении лошадью, красота и естественность движений обоих партнеров: всадника и коня - это выездка. Наши спортсмены добивались в этом виде конного спорта высочайших достижений…
Наверное, в истории любого вида спорта есть периоды, когда общественный интерес к нему ослабевает или, наоборот, вспыхивает с новой силой. И есть спортсмены, чьи высокие достижения и особые личные качества делают этот вид спорта популярным, привлекают к нему массы болельщиков и любителей.
Вероятно, так происходит потому, что этим спортсменам с наибольшей полнотой и точностью удается воплотить в себе некий идеал, быть тем представителем данного вида спорта, который может нравиться миллионам...
Высшая школа верховой езды, или, говоря упрощенно, выездка, стала более понятной и знакомой всем далеким от конного дела людям в нашей стране примерно лет двадцать назад, и связано это было с именем Елены Петушковой.
Венок славы спортсменке создали, конечно, средства массовой информации: центральные газеты и журналы, телевидение, которые до того времени, скажем прямо, не баловали своим вниманием конников. Пожалуй, одна из самых первых таких публикаций под броским заголовком "Живет в Москве амазонка..." была помещена на страницах "Комсомольской правды" 1 января 1968 года. Из нее многочисленные читатели газеты узнали, что на чемпионате Европы по выездке, проходившем в Аахене (ФРГ), москвичке Елене Петушковой вручили серебряный кубок и присудили титул "Мисс Европа". Публикацию дополнял фотоснимок: милая, симпатичная девушка во фраке и цилиндре верхом на лошади.
Титул "Мисс Европа" выдумал журналист, решивший подобным образом украсить скучное, на его взгляд, сообщение о конных соревнованиях. На самом деле на этом чемпионате Европы 1967 года Петушковой присудили приз "Лучшей всаднице турнира", так как в соревнованиях тогда участвовало мало женщин, и судейская коллегия хотела поощрить всадниц. Для молодого советского конника, не так давно начавшего свои выступления на международной арене, эта награда была не такой уж маловажной. Но чтобы объяснить читателям это обстоятельство, пришлось бы вдаваться в подробности, писать о конном спорте, о выездке у нас и за рубежом, о правилах, гласных и негласных, о многолетних традициях и прочем - одним словом, о том, что мало кому в то время было известно, а главное (как думали некоторые) - мало кому интересно.
С легкой руки репортера сообщения о "Мисс Европе" и "московской амазонке" пошли гулять по страницам газет и журналов вместе с фотографиями героини - "самой обаятельной и самой элегантной всадницы", как писали о ней в очерках и статьях. Попутно журналисты рассказывали и о конном спорте (правда, каждый - в меру своего разумения).
Несмотря на нелепости некоторых "откровений", свою роль в пропаганде конного спорта они все-таки играли. Ведь предыдущая эпоха довольно круто обошлась с лошадьми, конным делом в стране и, следовательно, с конным спортом тоже. Было объявлено, что начинается новая эра - эра машинизации, механизации и автоматизации, что лошади - элемент отсталой экономики - человеку больше не нужны, их повсеместно заменят трактора и автомобили. А тут вновь шла речь о вороном красавце Пепле, без которого не представляет себе жизни спортсменка, о взаимодействии всадника и коня, о тонкой гармонии между ними, о премудростях выездки, деле сложном, но чрезвычайно увлекательном.
Последняя проверка перед выходом на старт соревнований. И. Кизимов осматривает мундштук у Ихора
На тренировке. Выездка - сложное дело, и прежде всего во всем должен разобраться всадник...
Трудно сказать, думали ли об отклике любители сенсаций, красивых эпитетов и эффектных сравнений, но отклик был. Причем, может быть, для них несколько неожиданный.
Аахен, 1970 г. Чемпионат мира по выездке. Звучит Гимн Советского Союза в честь команды-победительницы. Слева направо: Г. Т. Анастасьев, И. Кизимов на Ихоре, Е. Летушкова на Пепле, И. Калита на Тарифе
Елене Петушковой захотели подражать. Конноспортивные школы, число которых в то время сокращалось, испытали буквально наплыв желающих заниматься верховой ездой. Мальчики и девочки писали в редакции газет и журналов, просили помочь им устроиться в конноспортивные секции, а если это невозможно, то хотя бы рассказывать побольше и почаще о конном спорте и конниках. С такими же вопросами они обращались к самой Петушковой. Она, словно популярная киноактриса, стала получать письма из разных уголков страны.
Теперь, как полномочный представитель своего вида спорта, Елена Петушкова должна была рассказать о нем другим - правильно, ясно, доходчиво. Это она сделала. К началу 70-х годов относятся в основном все ее публикации в центральных газетах ("Известия", "Неделя", "Советский спорт") и журналах ("Огонек", "Работница", "Смена", "Наука и жизнь", "Юность"). Слова спортсменки звучали особенно весомо потому, что это был период блистательных успехов советской высшей школы верховой езды на международной арене:
1968 год, Олимпиада в Мехико. И. Кизимов на Ихоре - 1-е место, И. Калита на Абсенте - 4-е место, Е. Петушкова на Пепле - 6-е место. В командном зачете - 2-е место.
1970 год, первенство мира в ФРГ. Е. Петушкова на Пепле - 1-е место, И. Кизимов на Ихоре - 3-е место, И. Калита на Тарифе - 6-е место. В командном зачете - 1-е место.
1972 год, Олимпиада в Мюнхене. Е. Петушкова на Пепле - 2-е место, И. Кизимов на Ихоре - 4-е место, И. Калита на Тарифе - 5-е место. В командном зачете - 1-е место.
Да, это был триумф! Вершина, к которой советские конники шли долгим и трудным путем. Тем дороже были их достижения, тем выше цена их золотых, серебряных, бронзовых медалей.
Начало пути, конечно, относится к тем временам, когда возникали в стране первые конноспортивные школы в добровольных спортивных обществах, когда первые советские конники собирались на первые свои соревнования.
Центральный московский ипподром, 1946 г. Маршал С. М. Буденный обходит строй участников II Всесоюзных соревнований по конному спорту
Военное лихолетье заметно приостановило развитие конного спорта в ДСО. Лучшие спортсмены ушли в армию. Лошади были реквизированы для нужд фронта и тыла. Многие конноспортивные школы вообще прекратили работу и, сохраняя наиболее ценное конское поголовье (в незначительном количестве), эвакуировались в глубь страны. Соревнования не проводились пять лет (последние крупные конноспортивные состязания перед войной прошли в 1940 году - III Всесоюзные Осоавиахима.
Однако приходится удивляться тому, что уже в сентябре 1946 года, при послевоенной разрухе, больших трудностях, все-таки были изысканы возможности для организации II Всесоюзных соревнований по конному спорту. В столицу собралось восемь команд, каждая в составе 18 человек и 20 лошадей: спортсмены из Грузии, Узбекистана, Таджикистана, Эстонии, Москвы, Ленинграда и две команды из РСФСР.
Конный спорт не обманул ожиданий своих многочисленных почитателей и болельщиков и, как в доброе довоенное время, порадовал их незабываемым зрелищем. На Центральном московском ипподроме состоялся яркий, праздничный парад открытия. Между прочим, "гвоздем" программы стало выступление смены фигурной езды из двенадцати всадников. Слушатели Краснознаменной Высшей офицерской кавалерийской школы под руководством подполковника Г. Т. Анастасьева продемонстрировали даже некоторые элементы тогдашней высшей школы верховой езды: пассаж, испанский шаг. Современники вспоминают, что впечатление эта смена производила отличное: белые парадные кители офицеров, лошади одной масти, четкая, слаженная езда. Публика, до отказа заполнившая трибуны Центрального ипподрома, наградила их аплодисментами.
Программа соревнований была традиционной. Лично-командное первенство разыгрывалось по следующим видам: троеборье, выездка молодой лошади, преодоление препятствий, скачки, владение холодным оружием; личное первенство - по подготовке спортивной лошади, высшей школе верховой езды, преодолению препятствий ("легкий", "средний", "трудный" и "высший" классы), высотным, широтным и высотно-широтным прыжкам, гладким скачкам на 3000 и 3600 метров, пробегам и вольтижировке. Зачет для мужчин и женщин производился раздельно.
Первое место завоевала команда москвичей (состав команды у мужчин: Г. Анастасьев, Е. Левин, Д. Дорогунцев; у женщин: Г. Гвоздева, А. Левина, З. Тарасова), второе - ленинградцев, третье - спортсменов из Узбекистана.
Результаты соревнований, особенно в личном первенстве, показали, что конный спорт в добровольных спортивных обществах за годы войны понес очень большой урон и восстановит свои позиции не скоро. Армейские конники захватили лидерство почти во всех видах соревнований. В сущности, спортсмены из ДСО не смогли составить им серьезной конкуренции. Их лошади были хуже по своим породным данным (большей частью - выбракованные из армии), хуже выезжены и часто - что скрывать! - просто хуже кормлены.
Парад открытия II Всесоюзных соревнований по конному спорту в 1946 г. На манеже Центрального московского ипподрома - смена фигурной езды слушателей КВОКШ
За спиной армейских спортсменов стояла тогда многотысячная кавалерия, овеянная славой недавней великой Победы. Одних только гвардейских конных корпусов в годы войны насчитывалось семь да еще 17 гвардейских кавалерийских дивизий. Было где брать людей и лошадей, на какую материальную базу опираться.
В соревнованиях по высшей школе верховой езды среди мужчин призовые места завоевали офицеры-кавалеристы. Первое место - сорокапятилетний подполковник И. М. Чалый, второе - сорокалетний майор В. А. Алексеенко.
Иван Михайлович Чалый, как и многие конники того времени, был не только опытным, но и разносторонним спортсменом. Кроме выездки он занимался одиночными прыжками и в 1939 году установил рекорд страны в широтном прыжке, прыгнув на коне по кличке Лотос на расстояние 8 метров 12 сантиметров. Теперь, в 1946 году, в высшей школе верховой езды Чалый выступал на гнедом Ролике. Судьи оценили его выступление высоко. Он набрал 324,5 балла. Алексеенко - 305,5 балла.
У женщин в высшей школе верховой езды совершенно недосягаемой для соперниц осталась А. М. Левина, занявшая 1-е место (234 балла). Разрыв в счете между ней и спортсменкой из Ленинграда З. Алексопольской (2-е место) составил более 100 баллов. Выступала Левина на серой в яблоках кобыле венгеро-арабской породы по кличке Пальма, необыкновенно нарядной и изящной.
Пальма появилась на конюшне конноспортивной школы ДСО "Пищевик" в 1944 году благодаря усилиям прославленного летчика М. М. Громова, генерал-полковника авиации, большого знатока и любителя конного дела. Это был щедрый дар армейцев их скромным коллегам из добровольного спортивного общества.
Левина работала с Пальмой над элементами высшей школы целый год. Лошадь оказалась понятливой, чуткой, но очень пугливой. Стоило, например, заиграть духовому оркестру, ударить большому барабану и медным тарелкам, как Пальма приходила в нервное возбуждение, была готова выйти из повиновения. Доверяла она лишь твердой и чуткой руке своей всадницы и слушалась ее беспрекословно. Особенно удавались Левиной и Пальме такие сложные элементы, как школьный (испанский) шаг, школьная (испанская) рысь и галоп на трех ногах.
Показательным выступлениям конников тогда придавали большое значение. Без них не обходился ни один праздник. Бесчисленное количество раз выступала А. М. Левина с Пальмой на Центральном ипподроме, на стадионах "Динамо", Юных пионеров, "Пищевик", на Планерной в ДСО "Спартак".
Однажды Левиной предложили позировать на Пальме скульптору Р. Кирилловой. Эта небольшая работа была отлита в бронзе, и таким образом Пальма, лошадь чемпионки страны по выездке 1946 и 1950 годов, бронзового призера Всесоюзных соревнований 1948 и 1951 годов, навсегда осталась с нами (см. фото).
Конноспортивный комплекс в Битце, 1980 г. Манеж подготовлен к соревнованиям по высшей школе верховой езды, но еще пуст...
В эти годы первенство среди мужчин по-прежнему продолжали удерживать офицеры-кавалеристы, давно завоевавшие авторитет мастеров выездки: И. М. Чалый, Н. А. Ситько, Н. Н. Никитин, В. Н. Тихонов, Г. Т. Анастасьев*. Правда, в 1950 году на конноспортивном горизонте ярко взошла звезда тридцатишестилетнего Антона Жагорова, представителя ДОСАРМ из Иванова. Выступая сначала на коне по кличке Взгляд, затем на Имане и Репертуаре, он не раз выходил победителем на всесоюзных соревнованиях. Но защищать честь советского конного спорта во время первых выступлений советских спортсменов на международных состязаниях было поручено армейцам.
* ("Конный спорт в СССР". Справочник. М., ФиС, 1954, с. 148.)
В 1950 году Международный олимпийский комитет пригласил спортивную делегацию Советского Союза принять участие в XV Олимпийских играх, которые должны были проходить в июле 1952 года в Хельсинки. В первую олимпийскую команду по выездке вошли офицеры Н. А. Ситько, мастер спорта, четырехкратный чемпион СССР (1947, 1949, 1950 и 1951 гг.), В. Н. Тихонов, мастер спорта, серебряный призер Всесоюзных соревнований 1948 года, и В. П. Распопов, мастер спорта.
Русским конникам не впервые приходилось участвовать в олимпиадах. В 1912 году из Петербурга в Стокгольм на V Олимпийские игры отправились 169 русских спортсменов. В составе делегации были и конники - офицеры кавалерийских полков: великий князь Дмитрий Павлович, полковник фон Шредер, штабс-ротмистр фон Эксе, князь Чавчавадзе, штабс-капитан Селихов, ротмистр Екимов, подпоручик фон Руммель и другие. Они должны были выступать в трех основных видах конноспортивных соревнований: "милитари" (современное троеборье), выездке спортивной лошади и конкур-иппике.
На соревнованиях по высшей школе верховой езды в 1948 г. выступает А. Левина на Пальме. Галоп на трех ногах
Скульптура Р. Кирилловой. А. Левина на Пальме выполняет элемент высшей школы верховой езды - испанский шаг. 1949 г.
Соревнования по выездке в то время проходили по следующей программе: в течение 10 минут надо было ездить шагом (1,5 мин.), сокращенной и прибавленной рысью (3,5 мин.), галопом (5 мин.). После этого участникам предлагалось совершить несколько прыжков через препятствие в течение 5 минут. Лучшим среди русских спортсменов здесь был ротмистр Екимов, выступавший на жеребце чистокровной верховой породы по кличке Тритоныч. Он занял 9-е место среди 39 участников.
Это выступление конников дореволюционной России на олимпийской арене оказалось первым и последним. В 1916 году Олимпийские игры не состоялись - шла мировая война, а на VII Олимпиаду в 1920 году русских не приглашали. Олимпийский комитет поддался уговорам политиканов, призывавших бойкотировать молодую Советскую Россию. Да и нашей стране, охваченной гражданской войной, было тогда не до спортивных баталий.
Теперь же предложение, сделанное МОК, было принято, и в Хельсинки прибыла представительная делегация Страны Советов.
В целом дебют советской команды можно назвать удачным. Наши спортсмены установили девять олимпийских, три европейских и одиннадцать всесоюзных рекордов, получили 22 золотые, 30 серебряных и 19 бронзовых медалей. Но конники никакого вклада в эту копилку наград не внесли, хотя ожидалось, что они-то завоюют первые места без борьбы.
Распопов, выступавший на Имениннике, занял 19-е место, Тихонов на Певце - 24-е, Ситько на Ледке - 25-е место (всего в соревнованиях по высшей школе верховой езды участвовало 27 спортсменов из 10 стран). Олимпийским чемпионом стал пятидесятилетний шведский офицер Генри Сен-Сир на лошади по кличке Жюли. Первое место в командном зачете тоже завоевали шведы: Генри Сен-Сир, Густав-Адольф Болтенштерн и Генель Персон. Советские конники в командном зачете заняли предпоследнее, 7-е место.
Конечно, это была неудача, весьма болезненная для самолюбия наших кавалеристов. И тех, кто составлял олимпийскую команду, и тех, кто тренировал ее, и тех, кто выходил на старт соревнований. Теперь все думали о причинах неудачи, искали ей объяснение. Оно было очень простым.
Советские конники поехали на Олимпиаду, не имея никакого представления о международных нормативах в конном спорте и технических условиях проведения состязаний, а они значительно отличались от тех, которые действовали в Советском Союзе. В нашей стране на конный спорт все еще смотрели как на военно-прикладной вид. В Западной же Европе он давно вышел из этих рамок, и лишь название троеборья - "милитари" - указывало на то, что когда-то и здесь диктовали законы военные.
Спустя много лет, в дни, когда к встрече Олимпийских игр готовилась Москва, члены первой олимпийской команды по выездке рассказали, что значат для спортсмена и его лошади новые, совершенно непривычные требования на соревнованиях.
A. Н. Ситько: В Хельсинки мы узнали, что работать надо с цепочкой. Для усиления действия мундштука, то есть тонкого управления лошадью, полагалась металлическая цепочка, а мы и понятия о ней не имели. Главное, что за неделю лошади к ней привыкнуть не смогли.
B. Н. Тихонов: Тем не менее смотрелись мы неплохо, посадку нашу отмечали абсолютно все. К тому же мы на наших лошадях проделывали такие элементы, которые иностранные всадники выполнить не могли: испанский шаг, испанская рысь, балансе на передних ногах, балансе на задних. Это же высшая категория трудности... Мы здорово отставали в простых аллюрах: прибавленном шаге, прибавленной рыси. У нас на соревнованиях внимания на это особенно не обращалось... (журнал "Юность" № 1 за 1980 г., "Олимпийская летопись").
Дело было в том, что советская школа выездки до XV Олимпийских игр шла одним путем, а западно-европейская - другим. Там отказались от искусственных движений и связанных с ними упражнений - эффектных, но очень трудных для лошади. В связи с этим в корне изменился подход к оценке выступлений спортсменов. Как и прежде, выступление должно было быть красивым. Но теперь красоту видели не в самых сложных элементах вроде испанской рыси или галопа на трех ногах, а в мягком, естественном, раскованном движении лошади под всадником, в ее подчинении человеку - полном и охотном. Чтобы научить ее этому, было необходимо не только исключить из программы элементы повышенной трудности, но и изменить всю систему тренировок.
На манеже И. Кизимов на Ихоре. Его выступление начинается, и прежде всего - приветствие судьям...
Датчанка Лиз Хартель на Джубили, серебряный призер Олимпийских игр в 1952 и 1956 гг.
Команда по выездке ФРГ, которая в 1956 г. завоевала 2-е место в командном зачете на Олимпийских играх. Слева направо: Лизелота Линзенгоф, тренер команды Отто Лерке, Аннелиз Кюпперс и Ханнелоре Вейганд (фото внизу)
В общем, перед Федерацией конного спорта СССР встала сложная задача: в короткий срок провести кардинальную перестройку устоявшихся с годами принципов подготовки всадника и коня для высшей школы верховой езды. К этой огромной работе приступили немедленно.
В 1953 году была организована команда по конному спорту Центрального спортивного клуба армии. В Ростове-на-Дону собрали лучших молодых армейских конников, которым предстояло тренироваться уже с учетом новых международных нормативов и правил. Этот "призыв", проведенный по инициативе С. М. Буденного, дал нашей команде по выездке первого олимпийского чемпиона - Сергея Филатова.
В конце августа - начале сентября 1953 года состоялись IX Всесоюзные соревнования по конному спорту. В их программу были внесены изменения, приближавшие ее к международным стандартам. В частности, исчезли состязания по пробегам, вольтижировке, джигитовке, владению холодным оружием (личное первенство), выездке молодой лошади (лично-командное первенство). Однако оставались скачки: барьерная на 3000 метров и стипль-чез на 4000 метров.
Заканчивая обозрение результатов соревнований, М. Ф. Моисеев-Черкасский писал: "Как и в прошлом году, состязания прошли на низком уровне. Особенно слабо были подготовлены мужчины в таких видах соревнований, как преодоление препятствий, многоборье (то есть троеборье.- А. Б.) и высшая школа верховой езды. Значительно лучше других была подготовлена команда Советской Армии-I. ...Состязания конников 1953 года показали, что спортсмены еще слабо выполняют указания ЦК партии о повышении спортивного мастерства и завоевании мирового первенства"*.
* ("Конный спорт в СССР". Справочник. М., ФиС, 1954, с. 141.)
Раньше, до 1952 года, специалисты неизменно отмечали, что всесоюзные соревнования проходят "на высоком техническом уровне"*. Теперь, когда успехи советских конников сравнивались с достижениями зарубежных коллег, многое прояснилось, и никто не собирался закрывать глаза на недостатки. В честном и трезвом анализе всех упущений видели выход из неблагополучного положения, предпосылки для решения назревших проблем и тех важных задач, о которых упомянул Моисеев-Черкасский.
* ("Конный спорт в СССР". Справочник. М., ФиС, 1954, с. 117, 127.)
В высшей школе верховой езды это было особенно трудно.
Во-первых, потому, что международные соревнования по выездке высокого ранга напоминали собрания своеобразного и довольно замкнутого клуба богачей и аристократов. Они, как правило, выступали на собственных дорогостоящих лошадях, подготовленных прославленными на весь мир (и тоже дорогостоящими!) тренерами и берейторами. Например, известный представитель немецкой школы выездки Отто Лерке готовил для миллионерши баронессы Лизелоты Линзенхоф знаменитого Адулара, а для ее подруги по команде Аннелиз Кюпперс - Африку (на Олимпиаде 1956 г. объединенная команда Германии завоевала 2-е место). Новичков в этот клуб принимали неохотно и делить с ними призовые места не намеревались.
Во-вторых, к 50-м годам уже сложилось представление о высшей школе верховой езды как о тонком искусстве. Наиболее увлеченные почитатели этого изысканного вида конного спорта сравнивали его то с балетом, то с музыкой. Впоследствии, когда развилось и благодаря телевидению завоевало необыкновенную популярность фигурное катание на коньках, стали говорить, что соревнования по выездке напоминают борьбу за первенство у фигуристов.
Но там, где речь идет об искусстве, обычно нет твердых, раз и навсегда установленных, бесспорных и абсолютных критериев оценки. И много значит тогда впечатление судьи от выступления спортсмена, в соответствии с которым нередко увеличивается или уменьшается сумма баллов. Едва ли эти впечатления всегда объективны. Вопрос в том, что нравится судьям, что признается ими близким к идеалу, а что далеким от него. И еще: какой он у них, этот идеал?
Олимпиада 1952 года показала, что наши мастера выездки и их лошади не соответствуют идеалу всадника и коня, существующему у западноевропейских судей. К тому же советские конники на этом собрании "клуба" были никому не известными новичками, не имевшими опыта международных состязаний.
Опыт, как говорит русская пословица, дело наживное. Получить его можно, регулярно отправляя команду за границу на соревнования. Но как быть с идеалом, вернее, с представлениями о нем? Как совместить традиции советской школы выездки с западноевропейской модой? Как применить новые принципы у нас? Что перенять, а что оставить без внимания?
От правильных ответов на эти вопросы зависел успех дальнейших выступлений наших конников за рубежом. И нашел ответы на эти вопросы, хотя и не сразу, Григорий Терентьевич Анастасьев, в 1954 году назначенный тренером сборной команды СССР по конному спорту.
Анастасьев Григорий Терентьевич, заслуженный мастер спорта СССР (1950 г.), заслуженный тренер СССР (1957 г.), судья всесоюзной категории (1954 г.), чемпион СССР (1946, 1947, 1952 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по конному спорту. Родился в 1902 г. в селе Глодосы Кировоградской области в крестьянской семье. В 1924 г. был призван в ряды РККА, в кавалерийский полк. С 1926 по 1928 г. учился на Краснознаменных кавалерийских курсах усовершенствования командного состава в Новочеркасске, затем работал там преподавателем. С 1941 г. преподавал в кавалерийских училищах. С 1942 г.- ст. преподаватель в Краснознаменной Высшей офицерской кавалерийской школе. С этой должности ушел в запас в звании полковника в 1953 г. С 1954 по 1974 г.- гостренер по конному спорту, тренер сборной команды СССР по выездке. Награжден орденами: Ленина (1953 г.), Трудового Красного Знамени (1949 г.), Красной Звезды (1945 г.), двумя орденами 'Знак Почета' (1960 и 1972 гг.) и медалями. Умер в 1974 г. На снимке: Г. Т. Афастасьев в 1970 г.
На снимке: Г. Т. Анастасьев на тренировке
К этому времени у него за плечами был почти тридцатилетний стаж службы в кавалерии. Причем служил он не в строевых частях, а преподавал в училищах и в Краснознаменной Высшей офицерской кавалерийской школе, где и работу с лошадьми знали досконально, и имели неплохой конский материал. После войны Анастасьев много и удачно выступал на всесоюзных соревнованиях, приобрел большой спортивный опыт. Все это, конечно, имело значение. Но офицеров-кавалеристов с такой биографией насчитывалось тогда немало. Должность тренера сборной доверили ему, и этот выбор оказался, что называется, прямым попаданием в цель. Анастасьев решил труднейшую задачу и привел команду по выездке к завоеванию мирового первенства.
Как это ему удалось?
Теперь, когда от тех событий нас отделяет более пятнадцати лет, трудно восстановить многие детали и подробности его деятельности. Тем более что никаких дневниковых записей он не вел и книгу о своей системе подготовки всадников и лошадей написать не успел. Есть только воспоминания людей, которые работали бок о бок с ним из года в год.
"Когда Терентьич стоял на манеже с бичом в руке, еле заметными взмахами подправляя лошадь (по-моему, никто в мире так не понимал лошадей), это напоминало настройку скрипки,- пишет Елена Петушкова.- Но в еще большей степени его тренерскому таланту было свойственно умение настраивать на борьбу душу спортсмена.
Я уже упоминала о том, как психологически точно умел он пользоваться в интересах дела моим природным упрямством. Перед соревнованиями мне обычно казалось, что ничего не получается. Везде всегда возможны мелкие шероховатости, но я преувеличивала их значение, стремясь к некоему недостижимому идеалу. В этот момент Терентьич знай меня нахваливал - даже излишне, если рассуждать с точки зрения техники,- и это меня ободряло.
Кизимов, Калита, Петушкова - в таком составе наша сборная просуществовала много лет. Вели мы себя перед соревнованиями по-разному. Скромный, молчаливый Кизимов любил перед стартом начищать снаряжение - оголовье, ремни. Он их смазывал, протирал, драил до бесконечности. Обаятельный, общительный Калита внешне выглядел спокойным, и что творилось у него внутри, было видно, пожалуй, одному Терентьичу, потому что старик внезапно принимался злить Ивана, выводить из себя: "Не получается принимание, нет, опять не получается, не умеешь работать как следует, и ничего было сюда ехать!" Калита сердился, ругался, Терентьич делал вид, что страшно обижен, отходил...
Иные думали, что Анастасьев сам себя в руках держать не умеет, поэтому других дергает. Но они не понимали, что соревновательный настрой не всегда создается успокоительными словами и валериановыми каплями..."*
* (Е. Петушкова. Путешествие в седле по маршруту "Жизнь". М., ФиС, 1985, с. 85-86.)
Таким остался Анастасьев в памяти своих учеников: тонкий психолог, знаток лошадей, неутомимый труженик. Но дело было еще и в том, что он сумел разгадать секреты конноспортивного "клуба" богачей и аристократов и их тренеров - законодателей мод на европейских и мировых чемпионатах по выездке. Иностранных языков Анастасьев не знал и не мог читать их премудрые книжки, не мог разговаривать с ними. Он только имел возможность посещать тренировки, присутствовать на соревнованиях и смотреть, запоминать, сравнивать. Для него, обладавшего по-русски самобытным и пытливым умом, наблюдательностью и обширными познаниями в конном деле, этого было достаточно.
Первое знакомство Анастасьева с соперниками советской сборной состоялось в 1956 году, на Олимпиаде конников в Стокгольме*. Правда, в преддверии Олимпийских игр в Москву для консультаций по высшей школе верховой езды пригласили полковника чехословацкой армии Яндла, хорошо знакомого с немецкой и французской школами выездки. Примерно месяц он вместе с Анастасьевым присутствовал на тренировках, занимался с членами сборной Сергеем Филатовым, Александром Второвым, Николаем Ситько и Ниной Громовой.
* (Игры XVI Олимпиады проводились в Мельбурне. Однако согласно австралийским законам для ввозимых в страну животных устанавливается 6-месячный карантин. Поэтому соревнования по конному спорту XVI Олимпийских игр проводились в Стокгольме 11-17 июня 1956 г.- Прим. ред.)
Член олимпийской сборной команды 1956 г. Н. Громова на Диде на тренировке
В Стокгольм сборная приехала за месяц до начала соревнований. Наши конники встретились со старыми знакомыми, членами "клуба", претендовавшими на первые места: майором Генри Сен-Сиром и его соотечественниками Густавом-Адольфом Болтен-штерном и Генелем Персоном, баронессами Лизелотой Линзенхоф и Ханнелоре Вейганд, Аннелизе Кюпперс из ФРГ, баронессой Лиз Хартель из Дании, французом Андре Жуссомом, швейцарцами Готфридом Трахселем, Генри Шаммортеном и другими. Всего в Стокгольм прибыло 36 спортсменов из 17 стран.
Олимпийским чемпионом опять стал Генри Сен-Сир на своей четырнадцатилетней кобыле по кличке Жюли. И снова наши всадники удивились выбору судей.
- Я ожидал увидеть прекрасного коня,- рассказывал Филатов,- а под майором была какая-то длинная лошадь с огромным, как бы набитым мякиной животом. Правда, подпруга у нее была очень хорошая, но весь облик производил весьма невзрачное впечатление...
Серебряную медаль, как и в 1952 году, получила Лиз Хартель на Джубили. Было и тут чему удивляться. Спортсменка в детстве перенесла тяжелую болезнь и самостоятельно передвигалась с трудом, ее подсаживали на лошадь. Но в седле она преображалась. Ведомая ею Джубили двигалась легко, ритмично, плавно. Конечно, в этом была заслуга ее тренера и берейтора. Однако зрители аплодировали не только им, но и самой Лиз Хартель, мужественно преодолевшей недуг и на равных боровшейся с другими мастерами выездки за олимпийские медали.
Филатов Сергей Иванович, заслуженный мастер спорта СССР (1960 г.), олимпийский чемпион (1960 г.), неоднократный призер олимпийских игр (1964 г.) и международных соревнований, восьмикратный чемпион СССР (1957-1964 гг.) по высшей школе верховой езды. Родился в 1926 г. в селе Лысые горы Тамбовской области в семье служащих. В 1944 г. окончил Тамбовское кавалерийское училище и в звании младшего лейтенанта был направлен в одну из кавалерийских частей. С 1950 по 1951 г. учился в Краснознаменной Высшей офицерской кавалерийской школе им. С. М. Буденного, затем был преподавателем в кавалерийском училище. С 1953 г. - в составе команды по конному спорту ЦСКА. В 1968 г. вышел в запас в звании майора. В чемпионатах страны начал принимать участие в 1954 г. В состав сборной команды СССР по выездке входил с 1955 по 1964 г. Награжден орденом Трудового Красного Знамени (1960 г.) и медалями. Автор книги 'Рим рукоплещет' (Москва, 1962 г.). С. И. Филатов в 1961 г.
"Бронза" досталась Лизелоте Линзенхоф. Это было начало пути двадцатидевятилетней всадницы к вершинам конноспортивного Олимпа. Чемпионкой Олимпиады она стала в 1972 году.
Дебютант советской сборной Филатов, выступавший на Ингасе, занял 11-е место, Второв на Репертуаре - 15-е, Ситько на Скачке - 18-е. Громова в соревнованиях на Большой приз не выступала. С предпоследнего места команда передвинулась на четвертое (всего было восемь команд), и это расценивалось зарубежными специалистами как успех. Они отмечали, что выступления наших конников против ожидания оказались хорошими, что очень заметен рост мастерства по сравнению с XV Олимпийскими играми в Хельсинки, что четыре года не прошли даром и советские мастера выездки успели сделать довольно много.
Чувства советских спортсменов, наверное, полнее всего выразил Сергей Филатов, говоривший о незаслуженной обиде. Они видели, что могут рассчитывать на гораздо более высокие баллы. Однако судьи решили иначе...
Но время теперь, как говорится, работало на нас, и следующей ступенькой к олимпийскому пьедесталу явились международные турниры по выездке, которые проходили в Висбадене и Гамбурге (ФРГ) в 1959 году. Здесь уже точно определился лидер нашей сборной - Сергей Филатов на Ингасе. В соревнованиях на Большой олимпийский приз в Висбадене он занял 2-е место, уступив лишь швейцарцу Генри Шаммортену и потеснив прежде недосягаемых немецких всадниц Ханнелоре Вейганд и Лизелоту Линзенхоф. Это был добрый знак. Говорил он о том, что, во-первых, советский спортсмен находится в прекрасной форме, а во-вторых, что судьи понемногу привыкают, как писали газеты в Висбадене, "к натиску русских". Впервые представитель советского конного спорта вошел в тройку сильнейших всадников мира. Товарищи Филатова по команде Иван Ломов на Муаре и Александр Второв на Скачке заняли 7-е и 8-е места.
Сергей Филатов на Абсенте. 1963 г.
Родословная Абсента (здесь и далее все родословные предоставлены научным сотрудником кафедры коневодства ТСХА Е. В. Дубровиной)
Филатов и его наставники Ситько и Анастасьев уже думали об Олимпиаде в Риме. Ингас был высококлассной лошадью, красивой и дисциплинированной. Такой, каких имели многие зарубежные всадники. Для дебюта именно это и было нужно. Но для завоевания первых мест требовалась не просто высококлассная, а выдающаяся по своим достоинствам лошадь. К тому же Ингас стал сдавать. Филатов первым почувствовал это и забил тревогу. Начались упорные поиски "чудо-коня", и был найден Абсент.
На соревнования в Гамбург Филатов поехал с Ингасом и Абсентом. Ингас выступал по программе Большого олимпийского приза. Абсент был заявлен в программе так называемых малых езд. Затем хорошей проверкой для Абсента, уже подготовленного на Большой олимпийский приз, стала поездка в Лейпциг. Здесь шли соревнования по трем программам: Немецкий национальный, Средний и Большой приз. Филатов выступил блестяще во всех состязаниях, выиграл у всех участников, завоевав звание победителя. Абсент, по словам спортсмена, произвел тогда большое впечатление на поклонников и знатоков выездки.
Олимпийские игры в Риме в 1960 г. Награждение победителей. Слева направо: И. Неккерман, С. Филатов, Г. Шаммортен
Советского конника буквально осаждали журналисты. Они без конца фотографировали ахалтекинца: и во время выступлений, и на проводке, и под седлом, и без седла, интересовались его родословной. Филатов с Абсентом вернулись в Москву, а западноевропейские газеты и журналы, опубликовав снимки и интервью, разнесли весть о появлении новой выдающейся лошади.
Последняя прикидка перед Римом - отборочные соревнования в Сан-Галлене (Швейцария). На 1-м месте остался чемпион мира по высшей школе верховой езды сорокадвухлетний офицер швейцарской армии Генри Шаммортен. Филатов проиграл всего 1 балл. Принц Бернгард, председатель ФЕИ, вручая ему приз, сказал, что на Олимпиаде он будет первым...
Лето 1960 года в Риме выдалось очень жарким: температура поднималась до 40 градусов. Советские конники прилетели в Италию за десять дней до начала Олимпийских игр. Лошади путешествовали иначе: поездом до Одессы, из Одессы в Неаполь теплоходом, из Неаполя в Рим снова поездом. Абсент хорошо перенес дорогу благодаря заботе коновода Владимира Алексеенко, который не отходил от лошади все это время.
Перед стартом возникло неожиданное осложнение, которое могло бы выбить из седла более слабонервного всадника. Судьи обратили внимание на то, что Филатов зачем-то обмотал мундштучное грызло лейкопластырем. Спортсмена вызвали к судейской ложе, где находился председатель ФЕИ принц Бернгард. Филатов спокойно объяснил, что это сделано для того, чтобы смягчить действие железа на беззубые края челюсти лошади. Принцу понравилось гуманное отношение к животному, и он разрешил советскому коннику выйти на старт.
"...Как всегда во время выступления,- писал впоследствии Филатов,- у меня была только одна мысль, одно стремление: как можно лучше выполнить каждое упражнение по схеме манежной езды. Я внимательно следил за движениями Абсента, за четким исполнением фигур, и вдруг при смене ног в два темпа Абсент отлично сменил ноги девять раз и должен был остаться на левой диагонали, но, так как я немного слабо выдержал его правым шенкелем, он самовольно сменил диагональ вправо. Я спокойно, легким движением шенкеля заставил Абсента исправить ошибку. Все это произошло настолько молниеносно, что ни судьи, ни спортсмены, а тем более зрители ничего не заметили..."*
* (С. Филатов. Рим рукоплещет. М., ФиС, 1962, с. 113.)
Кизимов Иван Михайлович, заслуженный мастер спорта СССР (1968 г.), судья всесоюзной категории (1985 г.), олимпийский чемпион в личном (1968 г.) и командном (1972 г.) зачете, призер олимпийских игр (1972 г.) и международных соревнований, чемпион СССР (1967-1970 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родился в 1928 г. на хуторе Жеребков Ростовской области в крестьянской семье. В 1945 г. поступил в школу тренеров-жокеев при Деркульском конном заводе. После окончания школы работал на Сальском и Ростовском ипподромах. С 1949 по 1952 г. служил в пограничных войсках, затем был инструктором конного дела в кавалерийском клубе ДОСААФ в Новочеркасске. С 1958 г. работает в должности тренера в конноспортивной школе молодежи при Ленинградском спорткомитете. В чемпионатах страны начал участвовать с 1952 г., в сборную СССР по выездке входил с 1957 по 1977 г. Награжден двумя орденами 'Знак Почета' (1968 и 1972 гг.), знаком ЦК ВЛКСМ 'Спортивная доблесть' (1972 г.). На снимке: И. М. Кизимов в 1970 г.
После этого выступления одно запомнилось Филатову надолго. К нему подошел Генри Сен-Сир, двукратный чемпион олимпийских игр по выездке, которого трудно было заподозрить в симпатиях к советским конникам, потрепал Абсента по шее и сказал: "Браво!"
К переездке допустили пятерых всадников: Сергея Филатова на Абсенте, Генри Сен-Сира на Этуале, Густава Фишера на Вальде, Иозефа Неккермана на Асбахе и Ивана Калиту на Корбее. Золотая медаль была завоевана Филатовым, серебряная - Фишером, бронзовая - Неккерманом. Четвертое место досталось Сен-Сиру, пятое - Калите...
На всесоюзных соревнованиях по высшей школе верховой езды в конце 50-х - начале 60-х годов звание чемпиона в Большом призе оспаривали друг у друга наши всадники, входившие в число сильнейших в мире мастеров выездки: Сергей Филатов, Иван Калита, Александр Второв, Иван Ломов. По-прежнему успешно выступал Антон Жагоров из ДСО "Урожай". В 1962 году в спор уверенно вмешался Леонид Ваврищук, молодой спортсмен из киевского ДСО "Авангард".
Женщины по программе Большого приза выступали, но попасть в число лидеров не могли. Их достижения отмечались Средним и Малым призами. Наиболее часто здесь добивалась успеха Роза Никитина из ДСО "Урожай" (Москва). Последней спортсменкой, в 1957 году вошедшей в число призеров на Большом призе, была Нина Громова на кобыле чистокровной верховой породы по кличке Дида. Затем в течение десяти лет мужчины, так сказать, держали монополию в этом виде, и только в 1967 году эту монополию нарушила Елена Петушкова на жеребце по кличке Пепел.
Иван Кизимов на Ихоре 1967 г.
Родословная Ихора
Всесоюзные соревнования в 1964 году имели особое значение: на них определялись кандидаты в сборную команду по выездке для Олимпийских игр в Токио. Первым кандидатом, безусловно, был Сергей Филатов на Абсенте, снова завоевавший звание чемпиона страны. За ним следовал Иван Калита на Корбее - серебряный призер первенства. А вот Леонида Ваврищука на Муаре, получившего на соревнованиях бронзовую медаль, взяли в команду как бы запасным. Третьим членом сборной стал мало кому известный в то время тридцатишестилетний спортсмен из Ленинграда Иван Кизимов на Ихоре, мерине украинской породной группы. Кизимов занял на Всесоюзных соревнованиях 1964 года 4-е место.
Зачислить в сборную команду Кизимова рекомендовал Г. Т. Анастасьев и сумел настоять на своем, хотя с его рекомендацией соглашались далеко не все. В этом тоже проявился характер тренера. Он никогда не боялся брать ответственность на себя, спорить с вышестоящими товарищами, если чувствовал, что прав и был уверен в способностях тех спортсменов, кого рекомендовал...
Олимпийские игры в Мехико в 1968 г. Последний осмотр перед выходом на старт. Г. Т. Анастасьев, И. Кизимов на Ихоре и ветврач А. Доильнев
Результаты Олимпийских игр 1964 года по выездке разочаровали многих наших поклонников этого вида спорта. Филатов, который ехал в Токио как полноправный лидер, проиграл швейцарцу Генри Шаммортену, занявшему 1-е место. Серебряная медаль досталась Гарри Болдту из ФРГ, всего 5 баллов отделяло его от Филатова, теперь бронзового призера. Кизимов, дебютант соревнований, был на 10-м месте, Калита - на 15-м. В командном зачете сборная СССР оказалась на 3-м месте (всего участвовало 6 команд, 22 спортсмена).
Сами мастера выездки, выступившие ниже своих возможностей, объясняли это тем, что лошади заболели. По дороге из Находки в Токио теплоход "Маяковский", на котором везли четвероногих участников Олимпиады, попал в сильный шторм. После этого у Корбея даже началось двустороннее воспаление легких, на старт он выйти так и не смог. Калита выступал на запасном Муаре, который большого впечатления на судей не произвел.
И все же на Играх Олимпиады 1964 года наша сборная поднялась еще на одну ступень: попала в число призеров в командном зачете. Следовательно, курс, избранный Анастасьевым, был правильным, и требовалось лишь, не ослабляя усилий, двигаться дальше.
После Токио в команде произошли перемены. Ушел Филатов, семь лет бывший ее бессменным лидером. Предстояло решить вопрос о том, кто займет его место. Кандидаты, естественно, выступали на всесоюзных соревнованиях по высшей школе верховой езды в Большом призе. В 1965 году здесь впервые стал чемпионом страны И. Калита на Корбее, 2-е место занял И. Кизимов на Ихоре, 3-е - Ю. Андреев на Зулусе. В 1966 году ситуация повторилась, с той лишь разницей, что Калита выступал на Абсенте, а 3-е место завоевал молодой спортсмен из ЦСКА М. Копейкин, к которому перешел Корбей.
Спортсмен из ФРГ Иозеф Неккерман, неоднократный призер олимпийских игр
Рукопожатие советских олимпийцев двух поколений. Е. Петушкова и А. Второв
Анастасьев внимательно приглядывался не только к спортсменам, выступавшим по программе Большого приза, но и к тем, кто боролся за первенство в Среднем и Малом призах. Так он заметил совсем молодую спортсменку из ДСО "Урожай" Елену Петушкову, настоял на том, чтобы ей дали Пепла, рекомендовал ее в сборную.
В 1967, предолимпийском году состав новой сборной команды, которой предстояло выступать в Мехико, уже сложился. На всесоюзных соревнованиях в розыгрыше Большого приза места распределились так: 1-е - Кизимов на Ихоре, 2-е - Калита на Абсенте, 3-е - Петушкова на Пепле. Лидером тогда, без сомнения, был Иван Кизимов на Ихоре. Это подтвердил и европейский чемпионат по выездке 1967 года, где ленинградец завоевал серебряную медаль. Ихор нравился судьям, ему прочили хорошее будущее...
Может быть, судьба была не совсем справедлива к этому коню. Абсент, партнер первого нашего олимпийского чемпиона, удостоился памятника в Луговском конном заводе и документального фильма ("Абсент, сын Араба и Баккары", Казахфильм, 1975 г.). Ихора же громкая слава обошла. Прожив 22 года, он умер от инфаркта в 1980 году на конюшне конноспортивной школы в Ленинграде.
Темно-гнедой, рослый и довольно массивный (рост в холке 165 см, обхват груди 205 см, обхват пясти 22 см), он обладал богатырским здоровьем (если так можно сказать о лошади), которое не раз его выручало (и Кизимова, конечно). Лучше других лошадей Ихор перенес морское путешествие в Токио, быстро оправился от последствий перелета в Мехико.
- Феноменальная лошадь,- вспоминает о нем Кизимов.- Мне всегда казалось, что у него два сердца. Он никогда не уставал...
Встреча спортсмена с Ихором произошла при следующих обстоятельствах. Будучи тренером ленинградской конноспортивной школы, Кизимов буквально за несколько дней до конца года получил задание купить лошадей. Он срочно отправился в Александрийский конный завод и 29 декабря приобрел семь лошадей для школы. В их числе находился и двухлетний Ихор. Обратил на него внимание Кизимов только в Ленинграде, когда начал искать себе лошадь, подходящую для выездки. Через полтора года они уже выступали в состязаниях на Большой приз. На Всесоюзных соревнованиях в 1962 году они заняли 13-е место, в 1963 году были на 6-м месте, в 1964-м - на 4-м.
Ихор еще не заработал никаких медалей, а Анастасьев не сомневался в том, что эту лошадь и ее всадника обязательно оценят судьи на международных турнирах. И снова оказался прав. Чутье и знания его не подвели. В Мехико Григорий Терентьевич повез будущего олимпийского чемпиона.
Однако события, предшествовавшие началу XIX Олимпийских игр, сулили мало хорошего нашей сборной по выездке. Перед транспортировкой самолетом через Атлантику Ихору для большей сохранности обмотали ноги поролоном. По прибытии на место обнаружилось, что у этого коня начался некроз тканей.
Обратились за помощью к 3. С. Мироновой, знаменитому спортивному врачу, которая сопровождала олимпийскую команду в Мехико. Она дала мазь. Ихора начали лечить. Неделю он стоял в деннике, потом потихоньку его стали водить по конюшне. На улицу выводить побаивались - слишком много посторонних бывало там. До старта оставалось четыре дня, когда Анастасьев впервые разрешил подседлать коня и убедился в том, что Ихор выздоровел и даже как-то посвежел, стал бодрее. Незапланированный отдых пошел ему на пользу.
Соревнования по выездке на Олимпиаде в Мехико начались 24 октября. В первый день Кизимов проиграл Иозефу Неккерману из ФРГ 42 балла. Но на переездке, к которой было допущено 12 всадников из 26 участвовавших в состязаниях, советский спортсмен опередил немецкого спортсмена.
Петушкова Елена Владимировна, заслуженный мастер спорта СССР (1970 г.), олимпийский чемпион в командном зачете (1972 г.), призер олимпийских игр (1968 и 1972 гг.), чемпион мира по выездке (1970 г.) и призер международных соревнований, семикратный чемпион СССР (1966-1974 гг.), неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родилась в 1940 г. в Москве в семье служащих. Конным спортом начала заниматься в 1956 г. в конноспортивной школе ДСО 'Урожай' (Москва). В 1963 г. окончила биологический факультет Московского государственного университета, в 1967 г. защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата биологических наук. Работает старшим научным сотрудником кафедры биохимии МГУ. В чемпионатах страны начала участвовать в 1960 г., в сборную СССР по выездке входит с 1962 г. Председатель комитета 'Советские спортсмены за мир', зам. председателя Национального олимпийского комитета СССР, член Советского комитета защиты мира. Награждена орденами: Трудового Красного Знамени (1970 г.), Дружбы народов (1980 г.), 'Знак Почета' (1972 г.), а также знаком ЦК ВЛКСМ 'Спортивная доблесть' (1972 г.). Автор книг: 'Две половинки сердца' (М., 1979) и 'Путешествие в седле по маршруту 'Жизнь' (М., 1985). На снимке: Е. В. Петушкова в 1974 г.
Елена Петушкова на Пепле, 1973 г.
Родословная Пепла
Программа переездки была короче по времени, зато более насыщена сложными элементами (пассаж, пиаффе и т. п.). Но нашим конникам, в том числе Кизимову, они как раз и удавались лучше.
Чтобы удержать лидерство, Неккерману достаточно было выступить не хуже, чем накануне, а он так нервничал, что допустил несколько сбоев. Ошибся при менке ног в один темп, начал принимание на рыси, а сорвался в галоп.
Кизимов же, наоборот, проявил колоссальную выдержку, буквально превзошел самого себя. Спокойно управлял Ихором, и тот всю программу исполнил отлично. Им удавалось все. Причем даже лучше, чем в первый день. Если тогда, например, Ихор недостаточно продвигался, как говорят конники, на прибавленной рыси, то теперь сделал это очень точно.
Кизимов закончил выступление, и с трибун раздались аплодисменты. Все понимали, что сейчас на манеже был лучший мастер выездки Олимпиады-68. Советский спортсмен вместо 42 баллов, необходимых для победы, отыграл у немецкого всадника 66 и стал вторым в нашей стране олимпийским чемпионом в высшей школе верховой езды после Сергея Филатова.
Неккерман, чемпион мира, миллионер, владелец универмагов и конюшни с высококлассными лошадьми, так огорчился из-за проигрыша, что даже отступил от этикета и сам поздравлять победителя не пришел - прислал своего тренера...
В Мехико И. Калита на Абсенте занял 4-е место, дебютантка Игр Е. Петушкова на Пепле - 6-е место. Наша сборная по выездке сделала еще один шаг к вершине конноспортивного Олимпа, завоевав серебряные медали. Теперь впереди оставались только всадники из ФРГ.
Этой многолетней и упорной борьбе двух команд или даже, наверное, двух школ выездки (Сен-Сира и Шаммортена можно назвать последователями французской школы) как бы был подведен итог через два года - на чемпионате мира в Аахене, где Елена Петушкова первой (и пока единственной) из наших спортсменов стала чемпионкой мира, а команда удостоилась 1-го места.
Соревнования по программе Большого приза в связи с большим количеством участников длились тогда два дня. По жребию в первый день за команду выступали Петушкова на Пепле и Калита на Тарифе, во второй день - Кизимов на Ихоре. В первый день выступали и основные их соперники: Линзенхоф на Пиафф и Неккерман на Мариано. Лидировала сорокатрехлетняя Лизелота Линзенхоф, чемпионка Европы, неоднократный призер олимпийских игр. Второй была Петушкова, не имевшая еще громких титулов.
В переездке среди восьми спортсменов были все трое наших, и тут Елена Петушкова, проявив большое мастерство и самообладание, опередила немецкую всадницу.
Двойная победа советской сборной (в командном и личном зачете) в Аахене действительно стала большим и неожиданным событием, сенсацией. Зная, каков уровень требований на чемпионате мира и каковы соперники, советские спортсмены предполагали защищать свое право на 2-е место. Они выступали в полную силу, во всем блеске своего мастерства, и судьи не могли не отдать им должное.
Иван Калита на Тарифе, 1975 г.
Родословная Тарифа
"Со времени Ваттеля на Рампарте и Лесажа на Тэне (французские всадники, призеры олимпийских игр.- А. Б.) я не видел искусства выездки, исполняемого с такой чистотой!" - писал корреспондент французского журнала "Эперон", аккредитованный на чемпионате 1970 года, оценивая выступление наших конников.
Западноевропейские знатоки и любители конного спорта наконец-то заговорили о торжестве советской школы выездки, о ее характерных, отличительных чертах. В частности, отмечали, что артистичностью и гармонией между всадником и лошадью она напоминает французскую школу, а точностью и четкостью исполнения элементов чем-то похожа на немецкую.
Теперь нашим призерам чемпионата мира для всеобщего признания не хватало только золотых олимпийских командных наград. Но прошло два года, и они их завоевали в Мюнхене, на Играх Олимпиады 1972 года.
Советская команда ехала за победой. Однако по дороге и перед началом соревнований, точно в силу какой-то странной традиции, опять заболели лошади. Простудился Тариф, конь И. А. Калиты. Потом захромал Ихор, вышел из строя и Торпедист, запасная лошадь. У Пепла обнаружилась наминка - острое воспаление в толще копыта. В довершение ко всему за три дня до старта заболела Петушкова, кандидат в лидеры. Как и в прошлый раз, выручили команду профессор З. С. Миронова и ветеринарный врач А. Доильнев.
Калита Иван Александрович, заслуженный мастер спорта СССР (1970 г.), заслуженный тренер СССР (1980 г.), олимпийский чемпион в командном зачете (1972 г.), призер олимпийских игр (1964, 1968, 1972 гг.) и международных соревнований, десятикратный чемпион СССР (1963-1976 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родился в 1927 г. в селе Большая Алексеевка Тамбовской области в крестьянской семье. В годы Великой Отечественной войны находился в партизанском отряде в Белоруссии. В 1944 г. был призван в ряды Советской Армии, служил в кавалерийском полку. В 1952 г. окончил Кирсановское кавалерийское училище и в звании лейтенанта был направлен в манеж: Министерства обороны СССР в качестве наездника. С 1958 по 1962 г. учился в Военной академии им. М. В. Фрунзе. С 1957 г.- в составе команды по конному спорту ЦСКА. В 1974 г. вышел в запас в звании майора. С 1974 по 1980 г.- тренер сборной команды СССР по выездке, затем тренер ЦСКА по конному спорту. Награжден тремя орденами 'Знак Почета' (1960, 1970 и 1972 гг.), знаком ЦК ВЛКСМ 'Спортивная доблесть' (1972 г.), медалями. На снимке: И. А. Калита, 1974 г.
В первый день выступали Кизимов и Калита. Калите все-таки пришлось сесть на Тарифа, который понемногу оправился от воспаления легких. Тем не менее мастер выездки из ЦСКА занял 5-е место. По результатам первого дня соревнований советская сборная отставала от конников ФРГ на 121 балл. Во второй день розыгрыша Большого приза Петушковой предстояло сократить этот разрыв.
Личный зачет выиграла Лизелота Линзенхоф. Она завоевала золотую медаль олимпийского чемпиона в сорок пять лет, почти двадцать лет проведя в спортивных баталиях.
Серебро досталось Елене Петушковой. Но команда смогла вырваться вперед, и в честь их, победителей, на церемонии награждения гремел в Мюнхене Гимн Советского Союза, поднимался вверх красный стяг нашей страны.
Это были последние олимпийские игры для бессменного наставника и руководителя сборной СССР по выездке Григория Терентьевича Анастасьева. В декабре 1973 года он тяжело и неизлечимо заболел. Возможно, сказался возраст, напряженная и многотрудная работа. Уже находясь в больнице и словно подводя итог своему жизненному пути, Анастасьев писал одной из дочерей (а вырастили они с женой семерых детей!), что прожил жизнь хорошо и был счастлив.
Так или иначе, но высокой цели, некогда поставленной перед ним, Анастасьев достиг. Команду к завоеванию мирового первенства он привел, воспитав замечательных спортсменов и подготовив вместе с ними выдающихся лошадей: Абсента, Ихора, Пепла, Тарифа.
Почти десять лет, с 1967 по 1975 год, в розыгрыше Большого приза на всесоюзных соревнованиях по высшей школе верховой езды лидерство удерживали Кизимов, Калита, Петушкова, наша "золотая" команда. Они, можно сказать, задавали тон на состязаниях, служили своеобразным эталоном для молодых всадников. Но одновременно с ними в конном спорте работала группа талантливых конников, мастеров спорта, хорошо выступавших на международной арене и не раз подтверждавших авторитет советской школы выездки.
Соревнования по высшей школе верховой езды. Прибавленная рысь (Э. Тойрер на Мон Шери)
Н. Михайлов на Хингане, С. Бродский на Ингасе, М. Копейкин на Корбее, В. Приходько на Барсе - эти имена чаще всего фигурировали в списках победителей в Среднем и Малом призах на всесоюзных соревнованиях. Михайлов и Бродский были воспитанниками одной из первых в стране конноспортивных школ - школы СДСО "Буревестник" (в 1935 г.- "Строитель", затем "Наука"). М. Копейкин и В. Приходько продолжали конноспортивные традиции ЦСКА.
Еще в 1975 году на чемпионате мира в Копенгагене команда в составе Кизимова, Калиты и Петушковой была второй с лучшим результатом, показанным Петушковой. Она заняла 3-е место, уступив Лизелоте Линзенхоф и Райнеру Климке. Но в 1976 году на Олимпиаде в Монреале наши всадники впервые за много лет не завоевали никаких медалей. Лучшим был Виктор Угрюмов на Саиде, занявший 5-е место. Чемпионкой стала Кристина Штюкельбергер из Швейцарии. Серебряную медаль получил Гарри Болдт, бронзовую - Райнер Климке (оба из ФРГ). В командном зачете на 1-е место вышли конники из ФРГ, на 2-е - из Швейцарии, на 3-е - из США. Наша команда осталась на 4-м месте.
Возможно, результаты Игр XXI Олимпиады, которые Федерацией конного спорта были признаны неудовлетворительными, повлияли на обстановку в высшей школе верховой езды. Годы 1977, 1978 и 1979 стали своеобразной вехой: произошла почти полная смена лидеров. К вершинам спортивного мастерства пришло новое поколение конников. Это были В. Угрюмов, И. Карачева, В. Мисевич, Н. Менькова, О. Щерба, Л. Щенникова, И. Зуйкова, Т. Ненахова. В 1980 году место в числе призеров уверенно занял Ю. Ковшов. Представители этого поколения должны были защищать честь советской школы выездки на Олимпиаде в Москве, и они хорошо справились со своей задачей.
Олимпийские игры в Москве в 1980 г. Награждение победителей. Чемпионы в командном зачете (слева направо): В. Угрюмое, В. Мисевич, Ю. Ковшов
Соревнования по высшей школе верховой езды. Начало пируэта на галопе налево (И. Карачева на Саиде)
Правда, золотая медаль была завоевана всадницей из Австрии Элизабет Тойрер, которая выступала на лошади ганноверской породы по кличке Мон Шери. Студентка Венского университета начала заниматься верховой ездой с десяти лет. В 1978 году стала чемпионкой страны, затем выиграла первенство Европы по выездке. Федерация конного спорта Австрии, вопреки решению Национального олимпийского комитета этой страны, запретила своим спортсменам участвовать в Московской олимпиаде. А Тойрер все-таки приехала. Ее массивный, ширококостный, серый в яблоках Мон Шери прекрасно исполнил все сложные элементы и очень понравился судьям.
На пресс-конференции олимпийская чемпионка рассказала о себе. Ей 24 года, тренирует ее Ганс Макс. Ежедневно она занималась на трех-четырех лошадях, по часу на каждой. На Мон Шери перед важными соревнованиями и во время них работает два раза в день, причем второй раз - незадолго до старта. После соревнований лошадь отдыхает два месяца в лугах. В Москву ей помог приехать ее друг, известный автогонщик, владелец авиакомпании Ники Лауда. В одном из своих самолетов он снял кресла, поставил контейнер с Мон Шери, и так они прилетели в Шереметьево.
- Я рада,- сказала в заключение Элизабет Тойрер,- что смогла принять участие в этом всемирном празднике спорта. Хотя на Олимпиаду не прибыли всадники из ФРГ и Швейцарии, я до последнего момента не верила, что выиграла эти соревнования. Слишком сильны были соперники, особенно советские спортсмены. Они показали мастерство мирового класса, и лишь когда я увидела на табло результаты своего выступления, я поняла: это победа!
Серебряную медаль на Играх XXII Олимпиады завоевал Юрий Ковшов на Игроке, бронзовую - Виктор Угрюмов на Шквале. На 4-м месте была Вера Мисевич на Плоте.
Отборочным состязанием к Олимпиаде была VII летняя Спартакиада народов СССР. В высшей школе верховой езды (Большой приз) победил тогда Виктор Угрюмов на Шквале. Серебряная медаль досталась Елене Петушковой на Абакане, бронзовая - Ирине Карачевой на Саиде. Так определился основной состав сборной команды, старшим тренером которой был назначен И. А. Калита.
В интервью, данному журналу "Юность" (№ 1 за 1980 г.), Угрюмов сделал такой прогноз:
- Я принял обязательство: третье, четвертое и пятое места наши и командное золото. А расположимся мы, надо думать, в таком порядке: Ляля справа от меня, Ира слева. Почему я посередине? Я же мужчина - где же мне еще стоять? Ира на Московской олимпиаде будет выступать на Саиде, которого я ей отдал после Монреаля. Себе я взял гнедого Шквала, родственника Саида...
Угрюмое Виктор Петрович, заслуженный мастер спорта СССР (1980 г.), заслуженный тренер БССР (1977 г.), заслуженный деятель физической культуры БССР (1979 г.), судья республиканской категории (1966 г.), олимпийский чемпион в командном зачете и бронзовый призер в личном зачете (1980 г.), призер международных соревнований, чемпион СССР (1978, 1979 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родился в 1939 г. в Хабаровске в семье рабочих. Конным спортом начал заниматься в 1954 г. в Ташкентском кавалерийском клубе ДОСААФ. С 1958 по 1961 г. служил в армии. В 1963 г. поступил в Узбекский институт физкультуры, окончил четыре курса. С 1972 г. работает ст. тренером Белорусской республиканской специализированной детско-юношеской школы олимпийского резерва по конному спорту (Минск). В чемпионатах страны начал участвовать в 1965 г., в сборную СССР по выездке входит с 1975 г. Награжден орденом Дружбы народов (1980 г.). На снимке: В. П. Угрюмов в 1983 г.
Виктор Угрюмов на Шквале, 1979 г.
Родословная Шквала
Но этот прогноз не оправдался.
Во время поездки на соревнования в Бельгию и ФРГ, когда лошадей отправили на автомобиле-коневозке, Абакан, с которым много работала Петушкова и которому прочили большое будущее, простудился и умер в ветеринарной клинике Ганновера. Никакие редкие и сильнодействующие лекарства ему не помогли. Затем случилось новое несчастье: захромал Саид. Консилиум ветеринаров вынес ему приговор - к соревнованиям не поправится! И наконец, непосредственно перед Играми у Угрюмова заболел ревматизмом Шквал. Спортсмен приложил много усилий к тому, чтобы вернуть коня в строй: лечил с помощью медикаментов, делал припарки, в зависимости от погоды по секундомеру отмерял время тренировки. Шквал вышел на старт соревнований, но, к сожалению, в полной мере показать свои способности уже не мог.
К Олимпиаде также готовились Юрий Ковшов (4-е место на Спартакиаде) и Вера Мисевич (5-е место на Спартакиаде). Они считались как бы дублерами спортсменов основного состава. Теперь ситуация складывалась так, что им, молодым конникам, не имевшим большого опыта выступлений, предстояло взять ответственность на себя. Соревнования стали для них своеобразным испытанием на зрелость, высокое мастерство, и они его выдержали.
Самым старшим и опытным всадником в команде был в это время Виктор Угрюмов. Ему исполнился сорок один год. Заниматься выездкой он начал в 1965 году. Потом тренировался сам и сам подготовил для себя лошадь - взятого из троеборья Саида.
Самым молодым членом сборной был Юрий Ковшов, двадцатидевятилетний спортсмен из ДСО "Спартак" (Ташкент). В 1980 году, очень для него удачном, он на всесоюзных соревнованиях, выступая на Игроке, впервые получил золотую медаль в Большом призе и, выступая на Зарядье, серебряную медаль в Малом призе. Потом было 2-е место на Олимпиаде.
К этому успеху молодой конник готовился несколько лет. Тренировался он под руководством своего отца А. Н. Ковшова, в прошлом спортсмена, офицера пограничных войск, окончившего кавалерийское училище. Всех трех своих сыновей приобщил Ковшов к конному спорту, но особых успехов достиг только Юрий. Еще в 1976 году мастера спорта Ю. А. Ковшова включили в сборную СССР (группа "Б"). На чемпионате страны в 1978 году отмечали его выступление. О нем писал в своем обзоре государственный тренер по конному спорту В. Мишин:
"Может стать кандидатом в олимпийскую команду и молодой конник из Ташкента Юрий Ковшов на прекрасном коне Игроке. Прогресс его весьма заметен. Теперь ему нужна шлифовка, именно та отточенность элементов езды, выразительность движений, которая отличает большого мастера..." (журнал "Коневодство и конный спорт" № 8 за 1978 г.)
Вероятно, над устранением недостатков и шероховатостей Ковшов-старший и Ковшов-младший работали усердно, потому что перед Олимпийскими играми в Москве спортсмен находился в отличной форме.
Ковшов Юрий Александрович, заслуженный мастер спорта СССР (1980 г.), чемпион олимпийских игр в командном зачете и серебряный призер в личном зачете (1980 г.), призер международных соревновании, восьмикратный чемпион СССР (1980-1986 гг.), неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родился в 1951 г. в городе Кушка Туркменской ССР в семье военнослужащего. Конным спортом начал заниматься в 1965 г. в конноспортивной школе ДСО 'Спартак' (Ташкент). В 1979 г. окончил Узбекский институт физкультуры. С 1980 г. работает инструктором по конному спорту в Государственном комитете по физкультуре и спорту Украины (Киев). В чемпионатах страны начал участвовать в 1974 г., в сборную СССР по выездке входит с 1976 г. Награжден двумя орденами 'Знак Почета' (1980 и 1984 гг.) На снимке: Ю. Л. Ковшов
Юрий Ковшов на Игроке, 1978 г.
Родословная Игрока
После Олимпиады Ковшов прочно занимает место в числе лидеров, выступая уже на новой лошади по кличке Рух. Несколько раз лидерство у него оспаривала Вера Мисевич, удачное выступление которой на Олимпийских играх порадовало многих поклонников и знатоков высшей школы верховой езды.
В отличие от Ковшова, Вера Мисевич и до Олимпиады-80 добивалась призовых мест. В 1976 году она на Плоте была третьей в розыгрыше Большого приза на всесоюзных соревнованиях, а также попала в число победителей в Среднем призе. Ее всегда называли самой изящной и красивой всадницей - не зря Вера занималась балетом.
Плот тоже удостаивался лестных эпитетов - ведь он имел великолепный экстерьер, движения его были свободными и раскованными. Тренировал Мисевич Б. И. Мурашов, консультировал Г. Т. Рогалев, известный специалист в области выездки, судья международной категории.
Вообще, с начала 80-х годов украинские спортсмены все увереннее заявляли о себе на всесоюзных соревнованиях. Это были ученики тренеров Б. И. Мурашова, И. И. Мурашовой, Л. Ю. Ваврищука. Так, в 1984 году к Олимпийским играм готовилась сборная команда из девяти человек. Почти половину ее составляли киевляне: Юрий Ковшов на Рухе из ДСО "Колос" (Ковшовы перебрались из Ташкента в столицу Украины), Вера Мисевич на Плоте из ДСО "Динамо" и две ее молодые одноклубницы - двадцатичетырехлетние мастера спорта международного класса Ольга Сирож на Иртыше и Ольга Климко на Барбарисе. Климко, став неожиданно для многих чемпионкой VIII летней Спартакиады народов СССР, заставила специалистов заговорить о достижениях киевской школы выездки, не имевшей таких традиций, как московская.
Старшими тренерами олимпийской команды были назначены киевляне - заслуженные тренеры СССР Александр Никифорович Ковшов и ныне покойный Борис Иванович Мурашов. Старейшие в нашей стране московские конноспортивные школы представляли включенные в состав команды Елена Петушкова на Хевсуре, Татьяна Ненахова на Гаруне (обе из ДСО "Урожай"), Ирина Зуйкова на Тропе, Ольга Щерба на Дипломе (обе из ДСО "Спартак") и Павел Волков на Дипломате (из ДСО "Буревестник").
Сборная приступила к напряженным тренировкам. Но выйти на старт соревнований в Лос-Анджелесе конникам было не суждено...
Спорт высоких достижений в восприятии многих людей ассоциируется лишь с торжественными церемониями награждения и чествования победителей, с праздничной атмосферой соревнований большого ранга, откуда ведут репортажи теле- и радиожурналисты, где собираются тысячи болельщиков и зрителей. И потому всем, наверное, знакома обстановка, в которой проходят международные и всесоюзные соревнования по высшей школе верховой езды: прямоугольник манежа, огороженный низким белым штакетником, кабинки судей, нарядные всадники и всадницы в цилиндрах, черных фраках и белых бриджах, лошади с гривами, заплетенными в косички.
Но это - праздник, бывает он не так часто. А что, если открыть дверь манежа в будний день? Что можно там увидеть, например, утром и вечером? Весной и осенью?
Вера Мисевич на Плоте, 1979 г.
Родословная Плота
Пожалуй, тренировки членов сборной команды СССР, мастеров спорта, кандидатов в мастера, когда они приезжают в Москву на сборы или соревнования, могут на первый взгляд показаться легкими. Конники, находящиеся на манеже, делают пиаффе, пассаж, принимание, крутят вольты и пируэты, ездят шагом, рысью, галопом. Тренеры или сидят на трибунах, или стоят у стен манежа - кому как удобно. В тишине слышно шумное дыхание лошадей, приглушенный топот копыт, чириканье и перепархивание воробьев, этих вечных маленьких обитателей конюшен. Изредка раздается команда или краткий совет, мало что объясняющий посторонним:
- Левый повод держи!
- Галоп четче... Еще четче!
- А шенкель забыла?
- Да не скручивай ты его...
- Оля, меньше повода, больше шенкеля на пируэте...
Тренировки обычно длятся час-полтора, после них лошадей "вышагивают", сняв мундштуки и ослабив подпруги. Потные бока и крупы животных, усталые движения спортсменов говорят о том, что трудились и те и другие с полной отдачей сил. На таких занятиях, как правило, уже идет шлифовка всех элементов программы. Тренеры добиваются от всадников и их партнеров большей выразительности и отточенности каждого движения. Но это - завершающий период работы в высшей школе верховой езды.
Мисевич Вера Антоновна, заслуженный мастер спорта СССР (1980 г.), судья республиканской категории (1980 г.), олимпийский чемпион в командном зачете (1980 г.) и призер международных соревнований, чемпион СССР (1979, 1981, 1983 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по высшей школе верховой езды. Родилась в 1945 г. в Киеве в семье служащих. Начала заниматься конным спортом в 1962 г. в конноспортивной школе ДСО 'Колхозник' (г. Киев). В 1982 г. окончила Киевский институт физкультуры. С 1966 г. работает инструктором конного спорта в ДСО 'Динамо' (Киев). В чемпионатах страны начала участвовать с 1974 г., в сборную СССР по выездке входила с 1975 по 1985 г. Награждена медалью 'За трудовое отличие' (1980 г.) и знаком ЦК ВЛКСМ 'Спортивная доблесть' (1980 г.). На снимке: В. А. Мисевич в 1982 г.
"Целью выездки,- гласят правила ФЕИ,- является гармоничное развитие физических качеств и возможностей лошади. Выездка делает лошадь спокойной, гибкой и внимательной; податливой, с эластичными движениями, а также доверчивой и смелой; тем самым достигается совершенное ее взаимопонимание со всадником..."
Начинается же подготовка к выездке с правильного выбора лошади, которая сможет успешно выступать в этом классическом виде конного спорта. Лошадь для выездки должна иметь нарядный и правильный экстерьер, и - это основное - движения ее должны быть естественными, низкими, легкими и свободными.
Небольшая "породная" голова с выразительными глазами, широкими ганашами, длинным затылком, небольшими и подвижными ушами, хорошая пристановка головы, длинная шея, эластичная спина при достаточно длинной пояснице - таков "портрет" идеальной лошади для выездки. Вполне простительным недостатком для нее может быть, например, слабое зрение. Как известно, Пепел, на котором Е. В. Петушкова завоевала звание чемпионки мира по выездке, имел бельмо на левом глазу.
Если лошадь для выездки подобрана, то план занятий с ней и длительность ее подготовки к выступлению по программе Малого, Среднего или Большого приза зависят от способностей каждого животного и его навыков. Лошади, поступающие на спортивные конюшни с конных заводов в двух-трехлетнем возрасте, большей частью уже приучены к поводу, седлу, воздействию шенкелей, умеют переходить из аллюра в аллюр. Они прошли заездку - "школу" молодой лошади, прошли заводские или ипподромные испытания. Бывает, что их "образование" и выше. Тогда срок подготовки сокращается до полутора-двух лет.
Чемпион СССР Ю. Ковшов на Рухе и серебряный призер О. Климко на Барбарисе после Всесоюзных соревнований в 1986 г.
Так, Саид арабо-тракененский жеребец, на котором В. П. Угрюмов выиграл серебряную медаль в Большом призе на чемпионате страны в 1976 году, был взят из троеборья и освоил премудрости высшей школы верховой езды за полтора года. Знаменитый Ихор Ивана Кизимова сначала проходил тренировку как конкурная лошадь и по программе Большого приза тоже смог выступать только через полтора года, но лучшей формы достиг через два-три года, когда и вошел в десятку сильнейших.
Но есть и другой опыт. G нем рассказал в своей книге "Рим рукоплещет" С. И. Филатов. Начав с азов, то есть с заездки, примерно за полтора года он подготовил лошадь к состязаниям на Малый приз (Сан-Георг). Речь идет о буром жеребце буденновской породы Ингасе, на котором советский конник начинал свои выступления на международной арене. По словам Филатова, молодой Ингас был табунной лошадью, дикой, злой и упрямой. Заездка на первых порах шла туго. Но потом, покорившись всаднику, Ингас стал очень понятливым и способным учеником.
Попав с ним в 1955 году в число призеров на всесоюзных соревнованиях, молодой офицер получил путевку в сборную команду СССР по выездке. В это время она готовилась к Олимпийским играм в Стокгольме. В команде Филатов был уже на равных с А. Н. Ситько, прежним своим тренером. Кроме них в сборной числились В. Н. Тихонов, А. П. Второе и Н. Г. Громова. Руководил общими занятиями на сборах Г. Т. Анастасьев.
- Наши тренировки проходили утром, длились по два-три часа, включая вышагивание лошадей,- вспоминает Н. Г. Громова.- Начинали, естественно, с шага, с разминки, затем переходили к простым элементам, заканчивали сложными (пируэты, смена ног на галопе, пассаж, пиаффе). Анастасьев давал нам задания, видимо исходя из своего плана работы с каждой лошадью. Например, мне в течение двенадцати дней он предписывал шлифовать принимание на рыси и переход на пассаж, зигзаги на галопе через середину манежа, осаживание 3-4-6 темпов после пассажа. За выполнением этих заданий он следил во время тренировки, делал нам замечания. Таким занятиям в манеже посвящалось пять дней в неделю. Один день отводился на свободную прогулку на двух аллюрах - шаге и рыси и один день - на отдых...
Соревнования по высшей школе верховой езды. Перемена ноги на диагонали (В. Угрюмов на Шквале)
В архиве Н. Г. Громовой сохранилось несколько записок, написанных Григорием Терентьевичем в тот период. Они дают некоторое представление о работе спортсменов и тренера сборной. Например, одна из них озаглавлена: "Задание члену сборной СССР по подготовке на Большой приз тов. Громовой Н. Г. на кобыле Дида".
В этой записке Анастасьев анализировал достижения и ошибки молодой всадницы, давал ей рекомендации, в которых учитывал и характер самой спортсменки и данные лошади, с которой она работала. В частности, переходя к разбору отдельных элементов из программы Большого приза, он писал: "Отшлифовать осаживание, причем не надоедая лошади, а постепенно, шаг за шагом, добиваясь своего со спокойствием и выдержкой, что будет продуктивнее..." О принимании: "Совершенствовать принимание на шагу и на рыси. Учесть, что при принимании налево во второй половине обгоняет зад (задние конечности), а при принимании направо в первой половине зад отстает. Следует учесть, что при принимании нельзя распускать лошадь...". Так Анастасьев разобрал исполнение чуть ли не всех элементов, подписался и поставил дату, придав тем самым своей записке значение документа.
Соревнования по высшей школе верховой езды. Пиаффе (О. Щерба на Дипломе)
Ольга Климко, трехкратная чемпионка СССР в личном и командном зачете; представляет на всесоюзных соревнованиях ДСО 'Динамо' (Киев)
За строками этой записки - и будни спортсменов сборной с бесчисленными часами тренировок, и отношение учителя к ученикам: ровное, доброжелательное, но требовательное. Было и другое - уважение учеников к учителю, которые верили в его опыт, знания, чутье. Сказывалось ли это на результатах? В конечном счете - да, считают конники, входившие в состав второй нашей олимпийской команды.
Общие тренировки кончались. "Сборники" возвращались в свои конноспортивные школы: Н. Г. Громова - в ДСО "Пищевик", остальные - в ЦСКА. Там спортсмены занимались в основном самостоятельно, продолжая совершенствовать и шлифовать исполнение программы на Большой приз. Однако Анастасьев регулярно посещал их тренировки и проверял, как идет у них подготовка.
Как говорилось ранее, советские спортсмены после Олимпиады в Хельсинки отказались от сверхсложных элементов. Необходимо было уделять внимание тому, что столь высоко ценили тогда судьи на международных турнирах. Впрочем, за тридцать лет эти критерии изменились мало, и по-прежнему зарубежные арбитры прежде всего отмечают в выступлении конника качество движения его лошади при исполнении как отдельных упражнений, так и всей программы в целом.
Качество движения. Видимо, этот важный в выездке термин требует пояснений. О хорошем качестве движения специалисты говорят в том случае, если лошадь идет под всадником на всех аллюрах, во-первых, с каденцией, то есть в ясно выраженном и отчетливом ритме, а во-вторых, с импульсом (здесь импульс понимается как желание животного двигаться вперед, его внутреннее здоровое стремление проявить свою энергию в движении).
Например, на рыси при хорошем качестве движений судьи должны видеть четкое и ритмически ровное диагональное движение конечностей, пружинящие скакательные суставы, которые принимают на себя нагрузку, особенно на собранной рыси. Качество движения считается неудовлетворительным, если нарушается ритм, удлиняется фаза подвисания, нарушается "рамка" лошади (становится трапециевидной), появляется скованность, а из-за нее "дерганые", неэластичные движения. При выполнении другого аллюра - прибавленного шага - качество движения будет высоким, если лошадь переступает задними ногами следы передних ног и ее скакательные суставы работают энергично, если у нее раскрепощена мускулатура плеч и шея несколько вытянута, но легкий контакт между ртом животного и рукой всадника сохраняется.
По правилам ФЕИ так называемые общие оценки спортсменам на выступлениях ставят за аллюры (их свобода и равномерность), за импульс (желание лошади двигаться вперед, эластичность, гибкость спины и подведение задних ног), за повиновение (внимание и доверие лошади, гармония и легкость, непринужденность движений, повиновение действиям трензеля и мундштука, легкость передних ног). Оценивается также посадка конника, правильность применения им средств управления конем...
Олимпийские игры в Москве в 1980 г. Зрители провожают после выступления Э. Тойрер
Олимпийские игры в Москве в 1980 г. Соревнования закончены, награды вручены. Победители делают круг почета по манежу
У нас в стране ныне существует немало конноспортивных школ, где работают тренеры, умеющие подготовить спортсменов и лошадей к соревнованиям по высшей школе верховой езды. Всесоюзные соревнования обычно собирают мастеров выездки почти из всех республик (состав команды - 3 человека, но иногда приезжают 1-2 спортсмена). Как правило, в розыгрыше Большого приза участвует 15-20 всадников. На старт состязаний в Малом призе может выходить от 20 до 35 человек.
Соревнованиям предшествуют организационные мероприятия: мандатная комиссия, выводка, жеребьевка. Мандатная комиссия проверяет документы, выводка - состояние здоровья лошадей. На жеребьевке определяют номер выступления конника.
Задолго до начала соревнований участники получают программы выступлений ("схемы", как говорят конники), где указано, какие элементы в какой последовательности и в каком месте манежа (на это указывают буквы разметки) они должны выполнить. "Схемы" на все четыре приза: Малый (Сан-Георг), Средний № 1 и 2, Большой - разрабатывает и утверждает ФЕИ раз в четыре года.
Количество элементов, степень их сложности, переходы от одного к другому и составляют отличие одной программы от другой. Например, "схема" Малого приза не включает в себя пассаж, пиаффе и смену ног на галопе в один темп, программой Среднего приза № 2 предусмотрено выполнение пиаффе с продвижением вперед, а в Большом призе пиаффе выполняется только на месте, продвижение уже засчитывается как недостаток.
Изучение "схемы", езда по "схеме" - все это тоже входит в подготовку к соревнованиям. "Схема" регламентирует абсолютно все движения всадника в манеже, указывает, на что именно ему следует обратить внимание при выполнении элементов. "Схему" спортсмен должен заучить и строго ей следовать во время выступления. За ошибки в ее прохождении снимаются баллы.
...И вот наступает день больших соревнований.
Манеж подготовили к ним с особой тщательностью и аккуратностью. Его покрытие взрыхлили и разровняли, отгородили посредине площадку размером 20x60 метров, расставили белоснежные тумбы с красными буквами, на них водрузили корзины с цветами, установили пять кабинок для судей.
До звонка, возвещающего начало соревнований, остается чуть меньше часа, а на разминочном поле уже разминают лошадей четыре-пять всадников, одетых во фраки. Выступление, в зависимости от программы, может занимать 7-10 минут. Стандартная же разминка (10 мин. шагом - 10 мин. рысью - 5 мин. шагом - 3 мин. галопом) длится около получаса. Она предназначена для подготовки мышц и сухожилий лошади, ее нервного аппарата к нагрузкам. Только после этого возможна работа на сбор, сгибания и прочее. Бывает, что разминку удлиняют, учитывая индивидуальные особенности животного.
Спортсмены на разминке обычно как бы прокручивают в своем сознании "схему" предстоящей езды. Некоторые просто вспоминают движения от буквы к букве. Другие, мысленно следуя по "схеме", сосредоточенно повторяют саму езду. Например: здесь я усиливаю шенкель, причем левый у меня ближе к подпруге, правый несколько отодвинут, здесь левый повод чуть на себя, усиленное нажатие бедра, плечи - с небольшим разворотом, здесь - полуодержка. И так - от элемента к элементу, от буквы к букве. Специалисты считают, что именно такая разминка лучше подготавливает всадника к нервно-психическим перегрузкам во время соревнований...
До старта остается несколько минут.
Судьи занимают свои места, на трибунах рассаживаются зрители. Главный судья берет в руки микрофон. Стартовый протокол известен всем участникам соревнований, и тот спортсмен, кому на жеребьевке выпало выступать первым, уже ездит около манежа. Главный судья объявляет, что соревнования по высшей школе верховой езды начинаются, и по очереди представляет всех судей. Наконец звучит приглашение, многократно усиленное акустикой огромного зала:
- На старт приглашается...
Конечно, это - торжественная минута. Ради нее они столько времени работали вместе: тренер, конник, лошадь! Все продумано, проверено, отрепетировано. Теперь спортсмен и его четвероногий партнер - в манеже. Они должны показать свое мастерство в полном блеске, а судьи - оценить его. Как же это происходит?
Может быть, увидеть выступление в соревнованиях по выездке как бы изнутри, понять чувства всадника, ведущего лошадь в манеже от элемента к элементу, чувства и мысли судьи, следящего за выполнением программы, поможет диалог между ними. Участниками этого диалога будут Е. В. Петушкова, заслуженный мастер спорта, и Н. Г. Громова, мастер спорта, судья международной категории.
Одна из важнейших фигур в программе Большого приза - пируэт на галопе, совершаемый в пять-шесть темпов галопа. Внутренняя задняя нога лошади является как бы центром поворота - круга, радиус которого равен длине лошади. Пируэт исполняется при максимальном сборе с сохранением импульса движения и требует от всадника умения правильно сочетать работу всех средств управления и воздействия на лошадь. Особенно серьезно наказывают судьи всадников за нарушение трехтактности галопа, скованную мускулатуру лошади (это заметно по шее животного), явное сопротивление в затылке, качание головой, осаживание на пируэте
Итак, Елена Петушкова на Пепле въезжает в манеж.
Е. ПЕТУШКОВА: Подъем в галоп, и Пепел как по струнке идет по осевой линии манежа и в центре; у точки, отмеченной белыми опилками, четко, быстро, но в то же время плавно, не "клюнув", останавливается.
"Вот вам,- мысленно говорю судьям.- Вот как мы умеем".
Короткий кивок, поводья в левой руке...
Н. ГРОМОВА: Всадник направляется к старту. Судьи внимательно следят за ним еще до въезда в манеж. Въезд совершается в середине короткой стенки, расположенной далеко от судей. Но точку "А" следует пройти так, чтобы лошадь двигалась строго по средней линии. Судьям хорошо видно любое отклонение от нее... Остановка в точке "X". Лошадь должна стоять на всех четырех ногах в абсолютном покое. В этом случае начало выступления можно считать хорошим.
После приветствия всаднику лучше не спешить, а подготовить себя и лошадь к тому, чтобы двинуться с первого же шага рысью, "не раскачиваясь", не делая шаговых движений.
Е. ПЕТУШКОВА: Разбираю поводья, чтобы тронуться с места. И вдруг нас захлестывает рев прибоя. Это вдали, на дорожке ипподрома, рвутся к финишу рысаки, это кричит публика (реальный случай, который мне запомнился). Пепел обычно очень собран, а тут от неожиданности заплясал, закрутился на месте. Срыв сразу двух элементов!
Только когда шум смолк, Пепел снова мобилизовался и, пофыркивая, тронулся рысью. Перемена по диагонали на прибавленной рыси. Он еще в углу привычно просит повод, вытягивая шею. Распластавшись, словно летит над землей из одного угла манежа в другой.
Н. ГРОМОВА: Это упражнение совершается на диагонали. "Рамка" лошади должна быть немного увеличена (чуть-чуть вытянута шея), мах на рыси шире. Если же мах не стал шире, значит, скорость движения достигнута за счет более частых движений. Вот тогда-то мы и говорим: лошадь "бежит", а не идет прибавленной рысью. Она потеряла пружинистость в своих движениях и самое главное - ритм. Если толчковая сила задних ног использована правильно, то при увеличении маха рыси ритм сохраняется, рука всадника остается в легком пружинящем взаимодействии со ртом лошади. За выполненный таким образом элемент получают, как правило, высокую оценку.
Е. ПЕТУШКОВА: Еще серия элементов. Чувствую, возбуждение прошло. Пепел начинает подхалтуривать: прибавляет ровно столько, сколько сам считает нужным. Ковыряю его шпорой с того бока, который не виден судьям,- маленькая хитрость... Пепел, слегка крякнув, не прибавил ни на йоту. Он у меня профессор - прекрасно знает, что во время соревнований никакие наказания ему не грозят. Работает честно и добросовестно, но чуть-чуть излишне самостоятельно, словно говоря своим поведением: "Я прибавил, и хватит, а если тебе еще надо, это уж, извини, слишком..."
Однако ленца, с которой он сегодня бежит, действует мне на нервы. Давлю ногами изо всех сил его бока, позади только половина программы, а я уже устала, и впереди самые трудные элементы. Пепел работает очень четко, но вяловато, хотя при такой жаре его можно понять.
Переход в шаг. Ну вот, секунд двадцать передышки - шагом сам пойдет...
Н. ГРОМОВА: Несколько слов о собранном и прибавленном шаге. Как часто у вполне хорошо подготовленных лошадей нет хорошего шага! Здесь можно посоветовать только одно: выезжая лошадь, не увлекайтесь сложными фигурами, больше шагайте, дайте развиться этому главному естественному аллюру. Тем более не забывайте о работе на шагу.
Е. ПЕТУШКОВА: Менка ног. Здесь он часто врет. Когда-то это был его коронный номер, но однажды я заболела, и на него посадили другого всадника - мужчину: команде на соревнованиях нужен был зачет. Вместо того чтобы попытаться подстроиться к лошади, всадник решил за один день переделать "под себя" Пепла. Он предъявил иные требования и по-иному, чем я. Лошадь не понимала, что от нее хотят... С тех пор ее будто подменили: в последующие десять лет можно по пальцам пересчитать соревнования, когда ему случайно удавалось пройти диагональ, меняя ногу без единой ошибки. Правда, и я здесь уже не чувствую уверенности. Точнее, жду ошибки. А лошадь и на это реагирует.
Награды всадника и лошади на соревнованиях (из коллекции Е. Петушковой)
Награды всадника и лошади на соревнованиях (из коллекции Е. Петушковой)
Н. ГРОМОВА: Любая перемена ноги на галопе в один, два, три, четыре и более темпов проводится "в воздухе", то есть практически в момент подвисания. Судья не только считает количество темпов, но и отмечает прямолинейность движения, спокойствие, легкость, с которой эти перемены совершаются, а также сохранение или потерю импульса при исполнении всей фигуры.
Е. ПЕТУШКОВА: В менке ног на этот раз, кажется, пронесло. Все прекрасно. Остается заключительное пиаффе, и я позволяю себе немного расслабиться: сама выдохлась до предела. Пепел мокрый, шерсть под поводьями в пене...
Ох, нельзя ворон ловить! Я самую малость ослабила контроль, а он встал, когда надо было еще восемь темпов отбить.
Не смущаясь тем, что нахожусь под носом у судей - из двух зол выбирают меньшее,- поддеваю Пепла шпорами. Лениво отбрыкнувшись, он несколько раз переступает. Это вряд ли даже намек на пиаффе, но большего мне добиться не удается.
Н. ГРОМОВА: Иногда вместо пиаффирования лошадь топчется на месте без всякой последовательности в темпах, с разными промежутками между ударами копыт, но поднимает ноги довольно высоко, другая лошадь делает все точно в темпе пиаффе, но ноги несет низко. Оценка за выполнение пиаффе у второй лошади будет выше, чем у первой, создающей лишь видимость исполнения элемента.
Е. ПЕТУШКОВА: Пот заливает глаза. Задыхаясь от усталости, кланяюсь судьям - улыбку даже не пытаюсь изобразить. Поводья брошены, и Пепел, глубоко вздохнув, выходит из манежа с чувством выполненного долга...
Н. ГРОМОВА: Судейство в выездке очень сложное дело. Оно требует высокой квалификации и огромного нервного напряжения, так как соревнования длятся часами, да и каждая программа, начиная с Малого и кончая Большим призом, может включать в себя от тридцати до пятидесяти элементов и их сочетаний.
Конечно, желательно, чтобы каждый судья до перехода на судейскую работу участвовал в соревнованиях и - что еще лучше! - сам бы выездил лошадь до того класса, который он судит. Работа с лошадью наделяет судью пониманием тех проблем, которые нередко испытывает всадник на манеже. Участие в соревнованиях помогает почувствовать работу спортсмена во время выполнения "схемы"...
Нина Георгиевна Громова как раз и принадлежит к числу таких судей. У нее за плечами большой опыт выступлений на спортивной арене. Кроме того, как представитель нашей страны она участвовала в разработке правил ФЕИ по высшей школе верховой езды.
На Олимпийских играх в Сеуле в 1988 году сборная команда СССР по выездке выступала в таком составе: Н. Менькова, О. Климко, Ю. Ковшов, А. Танков. В командном зачете они заняли 4-е место. В личном зачете лучше всех выступила Нина Менькова (9-е место). Она работает с Диксоном, восьмилетним мерином, выращенным в Старожиловском конном заводе. В число ведущих спортсменов страны вошла два года назад. Менькова - из московского "Буревестника", конным спортом начала заниматься в 1965 году, ее тренирует А. Щерба.
В Кубке и личном чемпионате СССР 1987 года Менькова особенно успешно выступила в Среднем призе, показав результат высокого международного уровня - 63,5-65,5%. Удачно провела международные соревнования во Франции, Италии, Югославии. Нина Менькова обладает отточенной техникой, а ее Диксон - лошадь с прекрасными природными данными. По мнению специалистов, у этой пары - большое будущее.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов активная ссылка обязательна:
http://konevodstvo.su/ 'Konevodstvo.su: Коневодство и коннозаводство'