Предисловiе

Я не берусь за изложенiе научныхъ положенiй. Это не мое дело. Я ни больше ни меньше какъ практикъ, имеющiй дело съ лошадью въ продолженiе пятидесяти летъ. Я знаю лошадь, люблю ее и не могу о ней не разсуждать.

Мне было восемь летъ, когда меня въ первый разъ посадили на лошадь. Жизнь моя ценилась недорого. Когда какая-нибудь лошадь начинала бить или норовиться, со всехъ сторонъ поднимался крикъ: посадить мальчишку! Мальчишку сажали и - впередъ. Мальчишка работалъ каблуками и хлыстомъ; бичъ делалъ свое дело. Мальчишка держался какъ могъ и сколько могъ, а когда онъ катился на землю, то его, безъ церемонiй, опять втаскивали на лошадь.

Таковы были мои первые шаги на поприще наездническаго искусства. Съ детства узналъ я посылъ, который впоследствiй сталъ для меня безконечно дорогъ.

Такое суровое, но въ высшей степени полезное воспитанiе развило во мне съ раннихъ летъ уверенность въ себе, крепость посадки и, позволю себе сказать, неустрашимость. Я никогда не задумываюсь вь случае нужды смело, но обдуманно схватиться съ лошадью.

Наступилъ перiодъ самоучества, а съ нимъ и его спутники: потемки, догадки, безплодныя усилiя, заблужденiя, которыя всегда очень трудно сознать, ошибки, иногда непоправимыя, и советы, иногда и дурные. Во всемъ этомъ хаосе приходилось разбираться одному. Немногiе переживаютъ такое время, не опустивъ рукъ.

Время тяжелое, но зато и полезное.

Постоянное упражненiе гимнастируетъ тело, вырабатываетъ гибкость членовъ его. Постоянная опасность прiучаетъ къ необходимому хладнокровiю. Наконецъ, постепенно прiобретается шлюссъ. До tact equestre еще далеко, но уже зарождается способность чувствовать лошадь.

Съ этого времени началъ я отдавать себе отчетъ въ каждомъ явленiи, вдумываться въ то, что делаю и въ то, что намеренъ делать. Началъ я внимательно изучать прiемы, изыскивать способы, возможно тонкаго ихъ примененiя, делать наведенiя, конечно часто слишкомъ поспешныя. Коррективомъ являлся прiобретенный практикою опытъ.

Въ этомъ перiоде исканiя истины, судьба натолкнула меня на наставника, который указалъ мне методу. Съ техъ поръ я пересталъ ходить въ потемкахъ и получилъ возможность привести въ порядокъ отрывки познанiй, связать ихъ и сделать изъ нихъ выводъ.

Я получилъ возможность путемъ систематизацiи ставить каждое явленiе на свое место, объяснять себе каждое изъ нихъ, понимать ихъ.

Каждое явленiе стало для меня яснымъ и естественнымъ. Предо мною раскрылась совокупность представленiй и соотношенiй воздествiй человека на лошадь.

Разъ метода улеглась въ голове, оставалось выработать въ себе уменье передавать лошади руками и ногами прiемы, т. е. развить въ себе точность отраженныхъ ощущенiй.

Поверхностнымъ знанiемъ я удовлетвориться не могъ, почему съ напряженнымъ вниманiемъ изучалъ все тонкости, все мелочи. Этимъ путемъ я развилъ въ себе точность воспрiятiя ощущенiй, возбуждаемыхъ движенiями лошади, мгновенную отдачу себе въ нихъ отчета и уменье мгновенно-же отвечать на него воздействiемъ помощниковъ - шенкеля и повода, т. е. то, что называется tact equestre, т. е. чувство чувствовать лошадь.

Наконецъ, я получилъ возможность мыслить и работать стоя на своихъ ногахъ. Какъ отдельное явленiе, такъ и совокупность ихъ я сталъ самостоятельно проверять на опыте, въ манеже, сопоставлять ихъ съ методой, урезывать или расширять ея положенiя, изменять, развивать и совершенствовать ихъ.

Не сходя съ пути, начертаннаго великими мастерами искусства верховой езды, я, мало по малу, выработалъ свою собственную методу. Метода моя есть плодъ глубокаго изученiя основъ, оставленныхъ намъ въ наследство творцами французской школы. Она представляетъ изъ себя развитiе, упрощенiе и усо-вершенствованiе примененiя прiемовъ великихъ учителей этой школы.

Если мне удалось внести некоторую лепту въ сокровищницу накопленныхъ ими знанiй, то это только благодаря тому, что я никогда, въ изысканiяхъ моихъ, не уклонялся отъ указаннаго ими пути.

Всемъ, чего я достигъ, я обязанъ имъ.

Основной принципъ изследованiй моихъ, излагаемыхъ въ этой книге, состоитъ въ следующемъ: равновесiя лошади и легкости ея въ поводу возможно достигнуть только на движенiи впередъ посыломъ. Посылъ развиваетъ заднiя конечности, подаваясь подъ брюхо, т. е. подъ центръ тяжести. Но и при наличности посыла равновесiе возможно только при условiи высокаго постава шеи и головы, сданной въ затылке, а не въ середине шеи. Легкость повода возможна только при сдаче челюсти.

Въ этомъ все и, вместе съ темъ - ничто. Все, потому что принципъ этотъ объясняетъ всякое явленiе, и ничто, до техъ поръ, пока этотъ принципъ не примененъ къ делу.

Какъ применять прiемы - въ книге научить не могу, но самые прiемы, методы моей, попытаюсь изложить.

Вероятно я никогда не решился-бы написать эту книгу, если-бы не подвинулъ меня къ этому одинъ изъ моихъ учениковъ.

За время уроковъ, по разнымъ частнымъ случаямъ, приходилось давать ему разныя объясненiя.

Тождественность объясненiй и вытекавшее изъ нихъ единство и законченность методы, поражали его. Онъ сталъ просить меня изложить методу мою въ отдельной книге.

"Куда мне, практику, браться за исполненiе такой задачи, - говорилъ я ему. - Я боюсь, что не съумею ясно изложить, а можетъ быть изложу и ошибочно мои положенiя и этимъ подорву основной принципъ ихъ, который, самъ по себе, безусловно веренъ".

"Не бойтесь,- говорить онъ.- Не пускайтесь только въ теорiю и въ изученiе законовъ движенiя лошади. Будетъ уже съ техъ, которые разбирали лошадь по частямъ и углублялись въ изследованiе ея органовъ. Разскажите намъ по просту все, что вы делаете съ лошадью съ момента покупки чистокровнаго жеребенка, до момента сдачи его наезднику или наезднице, уже выезженнымъ и готовымъ".

Прошу меня судить, но прошу прежде чемъ судить, внимательно прочесть книгу. Книга эта представляетъ изъ себя плодъ пятидесятилетняго, внимательнаго изученiя дела и упорнаго труда.

Отдаю себя снисхожденiю читателей и чувству справедливости критики.