Отъ переводчика

Филлисъ озаглавливаетъ свою книгу: "Основы выездки и езды". У насъ нетъ установившагося взгляда на верховую езду - большинство смотритъ на нее, какъ на праздное времяпрепровожденiе. Очень редко встретишь человека, который признаетъ за верховой ездой право представлять изъ-себя искусство. Между темъ она есть искусство, и искусство темъ более высокое, что объектомъ примененiя его является живой и въ некоторой, хотя для человека и мало понятной степени, одухотворенный организмъ - лошадь. Какъ всякое живое существо, каждая лошадь представляетъ собою особую единицу въ отношенiи строенiя тела, такъ равно и въ отношенiи трудно уловимой для человека стороны интелектуальной. Нормальные, более или менее рацiональные, прiемы воздействiя на этотъ организмъ установлены, но применять эти прiемы приходится, безконечно видоизменяя ихъ оттенки. Въ оттенкахъ, какъ несколько разъ повторяетъ Филлисъ, и заключается езда,- въ оттенкахъ и состоитъ искусство езды.

Всякое искусство имеетъ свои законы, а что имеетъ законы, имеетъ и свою философiю. Сочиненiе Филлиса и представляетъ изъ себя именно философiю искусства езды и выездки.

Прiемы, которые излагаетъ Филлисъ, вообще очень просты и несложны, такъ какъ они основаны на глубокомъ пониманiи сущности лошади и того, что отъ нея требуется. Большинство прiемовъ представляютъ изъ себя прiемы старой езды, бывшей въ употребленiи у насъ до разгрома идей, преданiй и народной мудрости, прюiобретенныхъ тысячелетней исторiей, набегомъ невежества и проповеди легкоделiя, подъ флагомъ реализма шестидесятыхъ годовъ.

Прiемы новые, но вполне рацiональные, представляютъ изъ себя прiемы сгибанiй на ходу, причемъ главнымъ ocнoвaнieмъ ихъ Филлисъ признаетъ необходимость подъема переда лошади, т. е. принципъ старой школы.

Сущность и главное достоинство сочиненiя Филлиса заключается не въ описанiи прiемовъ, а въ изложенiи сущности этихъ прieмовъ, причинъ, почему они должны быть таковыми, цели ихъ и результатовъ ими достигаемыхъ. При изложенiи каждаго прieмa Филлисъ всегда приходитъ къ синтезу всехъ прiемовъ, т. е. къ постановке и веденiю лошади въ равновесiи.

Равновесiе лошади, какъ основа искусства езды, и сделалось предметомъ гоненiй новаторовъ шестидесятыхъ годовъ. Никто изъ реформаторовъ о равновесiи лошади понятiя не иметъ, но (ничемъ инымъ объяснить себе не могу явленiя), подпавъ подъ гипнотическое влiянiе представителей проповеди разрушенiя эстетики, чуя въ езде искусство они обрушились на внешнiе его, т. е. равновесiя, признаки. "Поводъ", какъ Филлисъ его называетъ, или какъ у насъ принято называть, "сборъ",- сделался предметомъ косвеннаго, а мундштукъ, какъ его конкретъ, прямого и отчаяннаго гоненiя. Создалась целая литература, предлагались даже новые универсальные снаряды для замены его.

Въ неособенно далекомъ прошломъ у насъ было много отличныхъ наездниковъ и превосходныхъ берейторовъ. Къ сожалению, верховая езда никогда не была у насъ такъ распространена, какъ на Западе. Вследствiе этого выдаюшiеся наездники и берейтора, такъ сказать, светили въ безвоздушномъ пространстве и сгорали за свой собственный счетъ. Светъ ихъ никому не былъ нуженъ; матерiала для подержки горенiя имъ никто не доставлялъ. Сходили они со сцены безследно, не оставляя большею частью после себя никакихъ письменныхъ трудовъ. Сколько мне известно, кроме стариннаго сочиненiя Бабинскаго и изданной въ 1867 году книги моего друга и учителя Гешвенда, еще сколько-нибудь серьезнаго сочиненiя по искуcтву верховой езды на русскомъ языке не имеется.

Годъ отъ году мракъ все более и более застилалъ эту отрасль искусства и, казалось, она совсем заглохла. Но все, что существуетъ, имеетъ свою сущность, а сущность - вечна. Разъ искусство верховой езды явилось и развилось, на основанiи известныхъ законовъ, въ стройную систему, то исчезнуть оно не можетъ.

Состоянiе упадка, до котораго у насъ дошла верховая езда, послужило къ пробужденiю сознанiя о необходимости возрожденiя этого искусства. Этому сознанiю я и приписываю тотъ интересъ, который проявляется теперь какъ къ самому Филлису, такъ и къ его книге.

Книга Филлиса не есть руководство. Мало знакомый съ лошадью и ездой не только не извлечетъ изъ нея практическихъ указанiй для дилетантскаго примененiя его прiемовъ, но и не пойметъ ея. Темъ не менее прочесть и проштудировать эту книгу полезно всякому кавалеристу. Польза будетъ двоякая. Во-первыхъ, прочтя ее, нельзя не прочувствовать истину словъ Филлиса, что для того, чтобы ездить при какихъ-бы то ни было условiяхъ, надо "уметь" ездить, а для того чтобы уметь ездить, надо сначала прiобрести шлюссъ (этого выражешя теперь почти не приходится слышать). Чтобы прiобрести шлюссъ (стр. 32 франц. изд.), надо иметъ терпенiе въ продолженiе долгаго времени трястись рысью безъ стремянъ на тряскихъ и сильныхъ лошадяхъ подъ руководствомъ знающаго учителя, т. е. вернуться къ тому, что, какъ опять-таки говорить Филлисъ, считали необходимымъ все мастера искусства верховой езды прежняго времени. Во вторыхъ, можетъ быть установится правильный взглядъ, на лошадь. Верховая лошадь прежде всего должна быть верховой, т. е. такой, которая по складу своему можетъ скорее и съ возможно меньшимъ рискомъ разрушенiя быть поставлена въ строй. Следовательно, лошадь по природе своей должна иметь способность, какъ можно легче для себя, подводить задъ подъ корпусъ, безъ чего равновесiя достигнуть невозможно. Блажь на гановерскую фальсификацiю кажется остываетъ. Можетъ быть после изученiя сочиненiя Филлиса начнетъ редеть и туманъ, напущенный спекуляцией.

Все свои положенiя и разсужденiя Филлисъ излагаетъ въ высшей степени определенно и точно. Каждое выраженiе его уместно и необходимо. Вследствiе такого способа изложенiя, при переводе книги я придерживался возможно ближе текста.

Войска Донского есаулъ. Александре Войцехови чъ.

с. Сулимовка. 11-го Марта 1900 г.