Конюшенный приказ

Вплоть до начала XVIII в. государственное коннозаводство в России было направлено на разведение верховых лошадей главным образом для великокняжеского, позже царского двора и лишь отчасти для военных целей. В 1511 г. для управления придворными конюшнями и государственными конными заводами был учрежден Конюшенный приказ. В ведении приказа была также конюшенная казна, состоявшая из драгоценных конских уборов, седел, а также колымаг (экипажей) и саней, принадлежавших московским великим князьям и хранившихся с древних времен. Насколько почетна была должность конюшего, видно из того, что на нее был назначен Борис Годунов - родной брат жены царя Федора Иоанновича, а впоследствии Московский царь. После смутного времени должность конюшего была упразднена, и с начала XVII в. Конюшенный приказ возглавил ясельничий, которому помогали три дьяка и казначей. Конюшенный приказ имел обширный штат. В него входили столбовые приказчики и конюхи, которые делились на стремянных, задворных, стряпчих и стадных, а всего около 500 человек.

Три столбовых приказчика хранили конюшенную казну, другие принимали и выдавали фураж, смотрели за конюшнями, занимались выбором лошадей для царских конюшен в местах торговли. Стремянных конюхов было 50, они ухаживали за царскими лошадьми и сопровождали царя во время выездов, принимали и держали лошадь, когда царь спешивался. Задворные конюхи были помощниками приказчиков. Стряпчие конюхи чистили, кормили и поили лошадей, седлали и запрягали, готовили к выезду экипажи. Стадными конюхами назывались табунщики, они смотрели за лошадьми во время выпаса.

Вначале XVII в. заводы назывались кобыличьими конюшнями, их было сначала 13 (в том числе в селах Броннице, Воробьеве, Коломенском, Острове, Хорошеве и др., в слободах Александровской и Гавриловской), а позже 16. Разводили две породы: русскую и аргамачью. Племенных жеребцов в течение года держали в специальной Аргамачьей, или Большой, конюшне и использовали для выездов, а в случной сезон распределяли по кобыличьим конюшням. Всех кобыл обязательно случали. Молодняк заботливо выращивали, выкармливали мягким, сеном, тренировали. И хотя племенные записи еще не вели, можно считать, что коннозаводство в Московском государстве находилось на достаточно высоком для того времени уровне.

Количество лошадей в царских конных заводах было очень большим. Из сохранившегося письма Петра Первого к сыну Алексею следует, что во времена Алексея Михайловича (1629-1676, царь с 1645 г.) в дворцовых конюшнях содержали до 50 тыс. лошадей. Из них 200 лошадей использовали поочередно, под седлом и в запряжках экипажей царя и членов его семьи, 100 - для бояр, послов и конюшенных людей, свыше 40 тыс. лошадей предназначались для свиты и царских воинов, 3 тыс. были запасными^*.

^* (Мердер И. К. Исторический очерк русского коневодства и коннозаводства.- СПБ, 1897.- С. 23.)

До середины XVII в. торговля лошадьми оставалась в основном в руках татар. Каждый год татарские купцы пригоняли в Москву, Тверь и Ростов до 30-50 тыс. лошадей. Из них около 8 тыс. отбирали и закупали для царских конюшен, остальных продавали частным лицам. Цена этих лошадей в то время была от 5 до 15 рублей за голову. Из вырученных денег 5 % купцы уплачивали в казну.

Впоследствии торговлей лошадьми занялись и русские купцы, которые закупали у татар лошадей и после передержки на обильном корме продавали их боярам. Торговля велась на специальных площадках, все сделки записывались в книги, и при этом взыскивалась пошлина - 3 деньги с рубля в пользу казны^*. Многочисленные конские площадки в Москве, других городах и некоторых селах приносили казне в конце XVII в. доход до 10 000 рублей в год, что свидетельствует об очень большом объеме торговли лошадьми в то время. Это было возможно только при развитии коневодства. И действительно, кроме коннозаводства, представленного государственными, боярскими и монастырскими конными заводами, существовало и массовое крестьянское коневодство. Огромное поголовье лошадей содержали народы, населявшие окраины России: Украину, Дон, Кубань, а на востоке - Урал и Сибирь.

^* (В рубле было 200 денег.)

На Украине постоянно имелось сверх поголовья, необходимого для ведения хозяйства, до 60 тыс. лошадей, пригодных для военных целей. Украинские, или, как их называли в то время, черкасские, лошади были преимущественно верховыми. На их типе отразились продолжавшиеся в течение нескольких веков скрещивания местных южнорусских и восточных лошадей, которых казаки добывали в военных походах против татар и турок. После ликвидации Запорожской сечи и переселения в 1792 г. казаков на Кубань приведенные ими украинские (запорожские) лошади смешивались с местными, в первую очередь ногайскими, кабардинскими и различными горскими. Постепенно сложилась черноморская порода, дававшая строевых коней кубанским казакам. Украинская же лошадь как самостоятельная порода в XIX в. прекратила свое существование.

Совсем другой была судьба донской породы. Донские казаки еще в конце XVII в. выставляли войско из 20 тыс. всадников. С переселением в начале XVIII в. на Дон калмыков количество лошадей здесь начало быстро расти. Приведенные калмыками многотысячные табуны лошадей монгольского корня стали основой донской породы. Они смешивались с местными южнорусскими, а также с захваченными в боях горскими, турецкими и другими восточными лошадьми. К концу XVIII в. окончательно сложился тип старой донской лошади. Вот как описывает ее характерные особенности автор XIX в.: "Лошадь небольшая, всего около двух аршин и одного вершка (147 см - Д. Г.) ростом, на довольно высоких ногах, прямых, крепких, сухих... с твердой роговой частью копыта, с глубокой подпругою... с несколько подобранным животом (не утробистая), с довольно высокой отлогою холкой, отличною прямою спиной и сильною почкою; лопатка и плечо прямые, зад довольно округлый и не очень свислый; хвост хорошо приставлен, густой, длинный и на ходу отделяется... голова длинная и хотя довольно сухая, но горбоносая с узким лбом и близко приставленными довольно большими и весьма подвижными ушами; глаз небольшой, светлый... Спереди и в плечах донец не широк, но в кострецах (маклоках) всегда имеет достаточный простор. Мышцы сухие и крепкие... Масти рыжие, серые, иногда гнедые, караковые и весьма редко вороные... На больших расстояниях донец очень вынослив: на Дону скачут по 10, 15 и до 30 верст. Шаг очень хорош: шесть верст в час обыкновенно, а нередко ходуны и по 7 верст в час; но к хорошей правильной рыси донцы мало способны. Сносливость такова, что при хорошем сбережении служат исправно до 20-летнего возраста. На корм неразборчивы благодаря суровым превратностям степной жизни... Пугливые между ними очень редки: донская лошадь под казаком идет всегда смело вперед и не закидывается ни перед препятствием, ни перед выстрелами"^*.

^* (Мердер И. К. Исторический очерк русского коневодства и коннозаводства. - СПБ, 1897. - С. 88-90.)

Совершенствовалась порода как в результате естественного отбора в суровых условиях табунного содержания, так и за счет племенного использования лучших лошадей, проявивших выдающуюся выносливость и резвость в боевых походах.

Только много позже - в начале XIX в. было начато систематическое использование восточных (в первую очередь персидских, стрелецких и карабахских), орловских верховых, а затем и чистокровных верховых жеребцов с одновременным улучшением условий содержания, что постепенно привело к изменению типа донской лошади. В описываемое же время казачьи донские кони отличались крайней неприхотливостью и образовывали огромный резерв для ремонтирования конского состава русской армии. Они со славой пронесли своих всадников по дорогам всех войн, которые вела Россия в XVIII в. Жители европейских городов увидели казаков на их неустрашимых дончаках в войсках Суворова, а вначале XIX в. казаки, завершив изгнание наполеоновской армии из России, преследовали ее до самого Парижа.

Войны, которые вела Россия при Петре Первом, постоянно требовали все новых конских пополнений. Регулярная кавалерия насчитывала 60 тыс. лошадей, а кроме них нужны были лошади для артиллерии и обозов. Очень много лошадей потребовало начатое Петром грандиозное строительство. На стройках новой столицы - Санкт-Петербурга, Кронштадтской крепости, Ладожского и других судоходных каналов лошади были незаменимыми помощниками трудившихся здесь крепостных крестьян. Казна была истощена, поэтому Петр Первый ввел лошадиные наборы со всех сословий в городах и селениях. С тех, кто не мог выставить лошадь, взыскивались деньги от 12 до 15 рублей за одну голову. Стремясь сократить расходы на содержание двора, Петр частью расформировал существовавшие при его предшественниках дворцовые конные заводы, а десять заводов вместе с приписанными к ним землями и крестьянами роздал в награду своим приближенным. Из этих последних только два завода, подаренных графу Б. П. Шереметеву, были сохранены и впоследствии переведены в Серебряные Пруды, где был создан большой завод полукровных лошадей, существовавший до 1861 г.

Оставшиеся десять придворных конных заводов влачили жалкое существование. Значительная часть племенного состава была передана на пополнение армии. Проводилась строжайшая экономия во всем, в том числе и за счет уменьшения вдвое и даже втрое норм кормления молодняка. Персонал заводов был сильно сокращен, племенная работа фактически прекратилась. Не способствовала стабильной работе конных заводов и частая реорганизация управления ими. В 1705 г. был ликвидирован Конюшенный приказ. Его дела сначала передали в Приказ Большого дворца, потом в ведение ижорского губернатора. Затем дворцовые конные заводы на некоторое время были переданы в распоряжение губернаторов по месту расположения, но вскоре снова подчинены Приказу Большого дворца. В петровское время прекратили свое существование и большинство частных конных заводов, принадлежавших боярам, так как племенные лошади из них не были освобождены от наборов для армии. Постепенно исчезла и старинная порода боярских лошадей, не соответствовавшая новым потребностям и условиям жизни. Впрочем, следы этой породы сохранялись в улучшенных ею рабочих лошадях центральных и северных губерний России вплоть до конца XIX столетия.

В связи с резким сокращением численности лошадей в стране и ухудшением их качества уже в первом десятилетии XVIII в. были предприняты меры к организации государственных конных заводов. Так, в 1707 г. был основан новый конный завод в селе Бобровском на реке Битюг в Воронежской губернии, куда перевели 63 лошади русской улучшенной породы из Скопинского завода. Существовало также предание, что по распоряжению Петра Первого в этот завод позже были поставлены выводные голландские жеребцы. Лошади Бобровского конного завода оказали влияние и на местное крестьянское коневодство. Именно в этой зоне была выведена русская утяжеленная рабочая порода, широко известная под названием битюгской^*. Впрочем, Д. А. Кисловский и другие советские иппологи считали, что в основе битюгской породы были потомки боярских лошадей, а в дальнейшем на эту породу основное влияние оказали лошади Хреновского завода. Точных сведений о времени возникновения и истории битюгской породы нет. Более того, под названием "битюги" в разное время фигурировали разные лошади. В первой половине XIX в. битюгами называли грузных и сырых лошадей, которых разводили крестьяне в селе Шукавка Воронежской губернии. Уже в 1851 г. такие лошади стали редкими. Через четверть века битюгов описывали как несколько более сухих лошадей, способных бежать довольно быстрой рысью. В 1883 г. было открыто специальное битюгское отделение в Хреновском конном заводе с купленными в селе Шукавка 17 матками и 2 жеребцами, но возродить породу не удалось, и с 1889 г. в отделении стали использовать датских жеребцов. В 1900 г. битюгское отделение было расформировано. В обиходной же речи название "битюги" прочно закрепилось за всеми тяжеловозами.

^* (Мердер И. К., Фирсов В. Э. Русская лошадь в древности и теперь. - СПБ, 1896.-С. 108-109.)

16 января 1712 г. был издан указ об учреждении конных заводов в Казанской, Азовской и Киевской губерниях и укомплектовании их выводными из Силезии и Пруссии племенными лошадьми. Существует мнение, что он был издан только из чисто дипломатических соображений, чтобы продемонстрировать турецкому правительству твердое намерение осваивать недавно отвоеванные у турок территории. И действительно, этот указ не был выполнен. Однако историческое значение его велико, так как в нем впервые нашла выражение идея организации государственных конных заводов, предназначенных давать лошадей не для обеспечения нужд двора, а для военно-ремонтных целей, т. е. для пополнения конского состава армии. Попытка осуществить эту идею практически была предпринята в 1720 г., когда было дано распоряжение астраханскому губернатору Артемию Волынскому "завесть в Астрахане чистых лошадей от Персидских жеребцов и Черкасских кобыл и к тому заводу для надзирания и заездки взять из шведских арестантов прапорщика Рутова, который в Саранске, да стремянного конюха Ивана Ченцова"^*. Рост ремонтных лошадей, получаемых в этом заводе для кавалерии, предполагалось увеличить скрещиванием черкасских (украинских) маток с восточными рослыми жеребцами. Начавшаяся вскоре подготовка к войне с Персией не позволила осуществить этот проект, тем более интересный, что и в западноевропейских странах в это время военно-ремонтных заводов еще не было.

^* (Ильменский А. А. Указы и правительственные распоряжения, относящиеся до государственного коннозаводства и коневодства в России за 260 лет, с 1649 по 1909 год.- СПБ, 1910.- С. 14.)