Часть четвертая

Коментарiи къ методе Боше

Какъ ездокъ высшей школы Боше не имеетъ себе равнаго^*, но изобрелъ высшую школу не Боше. Искусство это выработали несколько поколенiй наездниковъ, но Боше создалъ новую, самостоятельную методу. До него ни одинъ изъ наездниковъ не достигалъ техъ результатовъ, которые получилъ онъ. Онъ преодолелъ множество затрудненiй и расчистилъ путь отъ множества препятствiй. Онъ создалъ новыя манежныя упражненiя и выполнялъ ихъ съ изумительною точностью. Главное достоинство методы Боше заключается въ томъ, что въ основе ея лежитъ идея сохраненiя лошади, путемъ постановки ея въ равновесiе, равномернаго распределенiя тяжести тела лошади на конечности ея, разумной гимнастики и сгибанiй^**. Примененная на практике метода Боше даетъ очень быстрые результаты.

^* (Я горжусь темъ, что обязанъ Боше моими познанiями. Фр. Каронъ, мой учитель, былъ ученикомъ Боше. Я глубоко и всесторонне изучилъ методу Боше, и безъ этого я не достигъ бы въ езде той ступени на которой стою.

Францiи, безспорно принадлежитъ честь быть классической страной искусства верховой езды.)

^** (Я принялъ отъ Боше то, что я называю "его три золотыхъ ключа", именно: 1) сгибанiя, только при поднятой шее и голове, 2) его прieмы замыкать лошадь (между шенкелями и поводьями) и 3) Его сборъ, который я усовершенствовалъ. Во всемъ остальномъ метода более приближается къ принципамъ Версальской школы, такъ какъ я придерживаюсь просторныхъ аллюровъ и вымахиваю лошадь.)

Въ старину для того, чтобы выездить лошадь высшей школой надо было употребить два, три года. Предшественники Боше не только не касались, но и не подразумевали техъ трудностей, которые онъ преодолеваль^*. По методе Боше можно выездить лошадь для высшей школы въ восемь месяцевъ, а для обыкновенной езды въ два месяца.

^* (До сего дня я выездилъ тридцать шесть лошадей высшей школой. До сихъ поръ еще никому не приходилось выездитъ такого числа лошадей. Боше прожилъ до 74 летъ и выездилъ двадцать шесть лошадей. Если я доживу до его летъ, то надеюсь выездитъ еще столько же. О лошадяхъ обыкновенной выездки я и не говорю, такъ какъ ихъ должно быть несколько сотенъ.

Очень мало авторовъ предлагаюсь какую либо законченную систему выездки и езды, я изучалъ все появляющаяся сочиненiя и полноты, до сихъ поръ, не встречалъ).

Мы должны преклониться передъ памятью этого великаго мастера верховой езды.

Следуетъ-ли изъ этого, что Боше не досягаемъ для критики? - Нетъ. Я лично, далеко не разделяю всехъ его положенiй и считаю долгомъ опровергнуть те изъ нихъ, которые я признаю ошибочными. Въ книге моей мне приходилось несколько разъ, попутно разбирать и опровергать некоторыя заблужденiя Боше. Разберу еще несколько его положенiй.

Положенiе Боше, что лошадь должна быть постоянно замкнута между шенкелями и поводьями, я нахожу ошибочнымъ, даже вреднымъ. Положенiе это, будучи применяемо, опасно для слабыхъ ездоковъ вообще, а особенно для техъ, которые, начиная выездку лошади въ первый разъ не имеютъ подъ рукой опытнаго советника или наставника^*. Метода Боше доступна не всякому, а можетъ быть безопасно и съ успехомъ применена только темъ, кто основательно подготовленъ предварительнымъ изученiемъ езды и выездки.

^* (Большею частью Бошеристы норовятъ лошадей.)

Боше говорить, что у всехъ лошадей чувствительность рта и боковъ одинакова. Мненiе это я считаю ошибочнымъ и утверждаю, что не найдется двухъ лошадиныхъ ртовъ и двухъ боковъ чувствительныхъ въ одинаковой степени. Они, какъ листья одного и того-же дерева, похожи другъ на друга, но не тождественны.

У каждой лошади можно ВЫЕЗДКОЙ развить мягкость рта и чувствительность къ шенкелю, но степень мягкости и чуткости у каждой изъ нихъ будетъ различна.

Боше говоритъ, что лошадь тянетъ не отъ большей или меньшей тугости рта, а отъ характера того равновесiя, въ которомъ она стоить, и что съ измененiемъ равновесiя лошадь перестанетъ тянуть. Разсмотримъ это положенiе и для примера возьмемъ чистокровныхъ лошадей во время выдержки. Все оне стоятъ въ одинаковомъ равновесiи на переду, т. е. головы и шеи ихъ спущены, а задъ поднятъ. И что-же видимъ: иная не ложится достаточно на поводья и скачетъ плохо; иная тянетъ только въ меру и скачетъ хорошо; иная тянетъ слишкомъ сильно, а иная заноситъ, не смотря ни на что. Не доказываетъ-ли это, что у всехъ лошадей, несмотря на общiй имъ всемъ характеръ равновесiя, чувствительность рта различна. При этомъ надо заметить, что скачутъ лошади на уздечке, следовательно, различiе чувствительности рта не можетъ быть отнесено на счетъ различья въ конструкции удила.

Я делалъ несколько опытовъ въ этомъ направленiи и вывелъ следующее заключенiе, которое я признаю за непреложную истину: 1) Каждая лошадь чувствительна ртомъ по своему. 2) Степень чувствительности остается тою же при всякой работе, на всякомъ аллюре, и во всякомъ равновесiи.

У меня было две чистокровныхъ лошади Redoubt отъ Parmesan и Gant отъ Gantelet и M-lle de la Воmannerie. Обе лошади имели успехъ на скачке. Достались онъ мне въ пятилетнемъ возрасте. Я выездилъ ихъ и изъ нихъ вышли замечательныя лошади высшей езды.

У Redoubt ротъ былъ замечательно тонокъ и мягокъ. Онъ шелъ въ полномъ сборе почти безъ поддержки повода. Gant былъ более тугъ и чтобы вести его въ сборе, надо было натягивать поводъ.

Я ездилъ проезжать ихъ по направленiи скакового круга, находящагося за Багатель. Ездилъ я шагомъ, рысью и галопомъ и какъ въ поле, такъ и въ манеже, разница въ чувствительности и степень ея у каждой лошади оставались теми-же.

Прiехавъ на кругъ, я снималъ цепку, мундштучные поводья связывалъ вокругъ шеи и пускалъ галопомъ. Каждая лошадь скоро ложилась на поводъ на сколько нужно и ставила себя на передъ по скаковому. После этого я пускалъ полнымъ скаковымъ ходомъ и проходилъ на каждой лошади около тысячи метровъ. Смотря на лошадей, нельзя было подумать, что оне не были на кругу, въ продолженiи восемнадцати месяцевъ. Каждая лошадь во все время опыта сохраняла характеръ рта, который она выказывала въ манеже и на проездке.

Во время скачки Redoubt тянулъ на столько, чтобы хорошо скакать. Gant сильно упиралъ на поводъ, тянулъ изъ всехъ силъ и заносилъ. Перваго я останавливалъ на несколькихъ скачкахъ, а втораго никогда не удавалось мне остановить ранее, чемъ проскакавь еще отъ 150 до 200 метровъ, да и то не столько поводомъ, сколько голосомъ.

Отскакавъ, я возвращался домой шагомъ, чтобы дать лошадямъ отдышаться. Прiезжая домой, я тот-часъ-же проделывалъ высшую езду. Ротъ каждой лошади являлся съ теми-же особенностями, какъ и при всехъ предшествовавшихъ упражненiяхъ. На проездке обе лошади шли въ поводу, не сидя на бедрахъ. На скаковомъ ходъ онъ тянули такъ, что нельзя было бы предположить, что оне ходятъ высшей ездой, а въ манеже оне шли на заду такъ, что нельзя было-бы подумать, что они только-что скакали на кругу.

Надо заметить, что въ продолженiи опыта я ставилъ лошадей последовательно въ совершенно различные характеры равновесiя, именно:

1) По дороге на кругъ я велъ въ горизонтальномъ равновесiи, т.-е. просто въ поводу.

2) На кругу, въ скаковомъ равновесiи, т.-е. на переду.

3) Въ манеже, на репризахъ высшей -езды, я ставилъ ихъ въ школьное равновесiе, онъ садились на бедра, т.-е. шли на заду. Характеръ равновесiя каждая лошадь меняла три раза, следовательно, и воздействie шенкелей и поводьевъ изменяли свой характеръ, соответственно роду работы. И такъ, обратно положенiю Боше, я стою на томъ, что какъ-бы лошадь ни работала, какого-бы характера ни было воздействiе помощниковъ и каковъ-бы ни былъ характеръ равновесiя, въ которомъ она стоить, достоинства и недостатки рта остаются те-же.

Тотъ-же опытъ я повторилъ на двадцати чистокровныхъ лошадяхъ, выезженныхъ высшей школой и выводъ получалъ тотъ-же самый, т.-е. что измененiе характера равновесiя не имеетъ никакого влiянiя на ротъ. Само собою разумеется, что если лошадь тянетъ отъ того, что передъ ея спущенъ, то если его поднять, лошадь перестанетъ тянуть. Эту легкость лошади въ руке, Боше и смешивалъ съ врожденной чувствительностью рта.

Разсмотримъ положенiе Боше относительно чувствительности боковъ лошади. Кто можетъ поварить, чтобы бока простой, тяжелой, сырой лошади были также чувствительны, какъ и бока лошади породной, сухой энергичной?^*.

^* (Я уже говорилъ, что ставить въ ramener, можно только очень уемистую лошадь, которая смело идетъ на поводъ.)

Я допускаю, что и съ первой лошадью можно достигнуть того-же, что и со второй, но ценою какихъ усилiй. Чтобы возбудить въ первой некоторое подобiе энергiи, шпорой надо бороздить ей бока, а для того, чтобы вторая проявила полную энергiю движенiя, достаточно тронуть ее каблукомъ.

Лошадь щекотливая, раздражительная, норовистая никогда не будетъ выносить шпоры такъ покорно, какъ лошадь добронравная и мало впечатлительная. Природу лошади нельзя совершенно переделать. Лошадь щекотливая отъ природы, становится еще щекотливее отъ постояннаго раздраженiя шпорой. Случается, что и не щекотливая лошадь отъ выездки становится щекотливой. Лошадь со слабой поясницей или скакательными суставами, вообще порочнаго склада не излечится отъ своихъ недуговъ, если ее выездитъ по методе Боше. Напротивъ, страданiя ея усилятся, если начать ставить ее въ то или иное положенiе, безъ участiя шенкелей, напримеръ, въ ramener^*, или, еще хуже, въ полный сборъ. Боше очень ошибается полагая, что метода его способна исцелить и победить всякое зло.

^* (Тоже, что всехъ людей считать одинаково щекотливыми.)

Вообще, чемъ слабее и болезненнее лошадь, темъ меньнiшихъ усилiи надо отъ нея требовать, чтобы не сделать ее совершенно негодною къ службе. О тонкой езде не можетъ быть и речи, такъ какъ лошадь не въ состоянiи выдержать сбора. Самое большее, что отъ слабой лошади можно требовать это, чтобы она подавалась впередъ и почитайте себя счастливымъ, если вамъ удастся сделать изъ нея порядочную полевую лошадь (cheval de promenade).

Считаю я глубоко ошибочнымъ и другое положенiе Боше. Онъ говорить, что въ лошади можно убить всякое инстинктивное проявленiе силы, заставивъ ее проявлять только силу ей переданную (forces transsmises).

Положенiе странное и противное самой силе вещей. Я думаю, что Боше просто не нашелъ подходящаго выраженiя своей мысли и высказалъ ее такъ неудачно. Что такое инстинктивная сила? Очевидно, сила и крепость мускуловъ лошади. Если ихъ разрушить, то что-же останется въ лошади? Что должно означать выраженiе Боше: "переданная сила?" Можно передать элекрическiй токъ, какое-нибудь душевное движенiе, но чтобы передать силу, надо сначала возбудить ее Всадникъ же не долженъ делать никакихъ усилiй, но, напротивъ, онъ долженъ оставаться всегда гибкимъ. Если-бы онъ и вздумалъ действовать на лошадь силой, то сила его въ сравненiи съ силой лошади оказалась-бы ничтожной.

Чемъ располагаетъ всадникъ? Только руками и ногами^*.

^* (Шенкеля возбуждаютъ посылъ; поводья сдерживаютъ и на правляютъ его.)

Шенкеля, если они действительны, вызываютъ въ лошади энергiю проявить силу, но не сообщаютъ ей самой силы.

Руки всадника не должны проявлять никакой силы, разве только въ исключительныхъ случаяхъ, когда ему приходится действовать силой противъ силы. И въ этомъ случае, все-таки, руки не только не передаютъ лошади силы, но напротивъ, стараются сдерживать ея силу.

Два жокея подходятъ голова въ голову къ столбу на одинаково задохшихся лошадяхъ. Одинъ изъ нихъ очень силенъ и энергиченъ. Онъ изъ всехъ силъ погоняетъ свою лошадь ногами, руками, хлыстомъ. Кажется, что онъ придалъ лошади новую вспышку энергiи для последнихъ двухъ, трехъ маховъ и она выиграла. Можетъ казаться, что жокей передалъ лошади силу, но это только можетъ казаться. На самомъ деле жокей только побудилъ лошадь напречь въ последнемъ усилiй остатокъ силы, который былъ у нея въ запасе и котораго хватило еще на две три секунды.

Другой примеръ. Лошади возвращаются съ охоты сильно заморенными. Приходится спускаться по крутому спуску, въ конце котораго находится ровъ. Много лошадей, которыхъ всадники ведутъ безъ поддержки, спотыкаются и падаютъ. Одинъ охотникъ сильно поднимаетъ свою лошадь и она остается на ногахъ. Опять представляется какъ будто человекъ вселилъ въ лошадь новыя силы. На самомъ-же деле всадникъ только пробудилъ въ лошади энергiю напречь силы, которыя въ ней еще имелись И она сама себя своими собственными силами удержала. Возьмемъ лошадь высшей езды передъ окончанiемъ работы. Лошадь пристаетъ (s'eteint), т.е. движенiя ея становятся вялыми. Темъ не менее, мне хочется заставить ее сделать еще несколько упражненiй, требующихъ отъ нея большой энергiи. Приходится прибегнуть къ шпоре и я пользуюсь ею съ такой силой, что вся лошадь трепещетъ. Разве въ этомъ случае я передалъ ей силу? Опять нетъ. Я возбудилъ въ ней остатокъ энергiи, которая пробудила въ ней остатокъ силы.

И такъ, всадникъ не передаетъ лошади силы, но пользуется ея силой и направляетъ ее по своему желанiю, сдерживая, или усиливая ея проявленiе.

Мне думается, что Боше хотелъ сказать, что всякiй разъ, когда лошадь собирается произвольно пустить въ ходъ свою силу (которая инстинктивна), особенно для проявленiя какого-либо своеволiя, напримеръ, даетъ скачекъ, подымается на дыбы, закидывается и т. п., то ездокъ долженъ удержать ее и направлять по своему желанiю.

Неужели когда лошадь напрягаетъ энергiю тоже инстинктивную, для того чтобы дать хорошiй шагъ, просторную рысь или отчетливый галопъ, всадникъ долженъ тоже уничтожать ея энергiю? Боше не разрушалъ и не передавалъ лошади силы, но только управлялъ проявленiями ея. Онъ скоплялъ силы лошади сгибанiями и мастерской выездкой и этимъ путемъ не допускалъ ее злоупотреблять своей силой, но самъ властвовалъ надъ лошадью.

Во всякомъ случае въ борьбе силы противъ силы, лошадь всегда осилитъ всадника. Въ виду этого всадникъ не долженъ допускать лошадь до сознанiя своей силы и до желанiя обратить эту силу противъ него. Онъ долженъ заранее угадывать намеренiя лошади. Наездникъ, у котораго развить tact equestre всегда предчувствуетъ сопротивленiе лошади и не даетъ ей возможности проявить его.

Боше, хотя провелъ всю жизнь, выезжая такихъ лошадей, какъ Партизанъ, Бюриданъ, Капитенъ Стадъ и друг., темъ не менее жаловался, что лошади его не всегда были легки въ поводу на переменахъ направленiя. Онъ объяснялъ это темъ, что метода его ставитъ лошадь въ "равновесiе второго порядка" equilibre du second genre (это терминъ Боше). Мой терминъ - не полное равновесiе, не полный сборъ. (Equilibre incomplet, rassembler incomplet). По его мненiю, полнаго равновесiя (equilibre de premier genre no Боше и equilibre parfait au rassembler complet, по моему) можно достигнуть, действуя только или одними поводьями безъ шенкелей, или одними шенкелями безъ поводьевъ. И тутъ Боше сильно ошибается. Равновесiе перваго порядка онъ открылъ только благодаря тому, что къ концу жизни сталъ подымать голову и шею лошади вверхъ. Къ сожаленiю это, открытiе онъ сделалъ уже тогда, когда не могъ садиться на лошадь.

При томъ поставъ головы и шеи, которые давалъ своимъ лошадямъ Боше, полнаго сбора онъ получать не могъ. Полный сборъ не могъ не ускользать отъ него при опущенной голове и гибкой въ стороны шее лошади. Допускать-же возможность вести лошадь въ полномъ сборъ одними поводьями безъ шенкелей и обратно, просто нелепо.

На 82-й стр. 14-го, последняго изданiя своего сочиненiя Боше говоритъ: "Моя метода ставитъ лошадь въ такую зависимость отъ всадника, что малейшаго проявленiя совместнаго воздействiя шенкелей и поводьевъ достаточно для того, чтобы направлять рычаги могучаго животнаго". Точнее нельзя выразить. Но, въ томъ-же изданiи на стр. 178 онъ-же говорить, что настоящая езда сводится къ тому, чтобы управлять лошадью поводомъ безъ шенкелей и шенкелями безъ повода.

Какъ онъ прогляделъ такое противоречiе? Шенкеля имеютъ назначенiе делать лошадь смелою въ заднихъ конечностяхъ (vaillant dans ses hanches), а поводья - мягкою во рту (galant dans sa bouche). Езды въ настоящемъ смысле безъ взаимнодействiя обоихъ помощниковъ - быть не можетъ. Все что делаютъ съ лошадью вне этого условiя - фокусы.

Что Боше ошибался, думая, будто онъ нашелъ возможность вести лошадь въ полномъ равновесiи при воздействiи однихъ помощниковъ безъ другихъ, доказывается темъ, что самъ онъ выезжалъ лошадей, при содействiи техъ и другихъ. Правда, онъ достигъ такой тонкости въ выездке, что могъ управлять лошадью одной какой-либо категорiей помощниковъ, но, такъ какъ для посыла нужны шенкеля, а для направленiя поводъ, то онъ всегда очень скоро обращался къ помощи то техъ, то другихъ.

Спрашивается, для чего-же отказываться отъ содействiя помощниковъ, къ которымъ, все равно, ежеминутно приходится прибегать?

Вотъ доказательство тому, что безъ нихъ нельзя обойтись: попробуйте повести лошадь безъ шенкелей въ два следа, особенно на галопе. Заду нечемъ будетъ давать указанiе, какъ и куда ему двигаться. Попробуйте поставить лошадь на испанскую рысь тоже безъ шенкелей. Лошадь, стоя на месте станетъ поднимать ноги, но нечемъ будетъ послать ее на рысь. Попробуйте ть же упражненiя, но одними шенкелями безъ поводьевъ. Шенкеля вызовутъ напряженiе заднихъ конечностей и устремятъ лошадь впередъ, а задержать ее и поднять ей передъ будетъ нечемъ. Тоже будетъ при всякомъ манежномъ упражнение (air de manege). Я согласенъ съ темъ, что когда выездка высшей школы доведена до последней степени тонкости, то лошадь можетъ исполнять манежные прieмы, такъ сказать, безъ воздействiя помощниковъ, но по указанiю распущенныхъ поводьевъ, или отъ прикосновенiя рейтузъ. Въ этомъ случае все сводится къ оттенкамъ, но въ оттенкахъ и заключается искуство.

Такъ какъ Боше самъ сознавался, что онъ достигалъ съ своими лошадьми только равновесiя "второго порядка", то я имею право считать, что лошади моей звездки, стоять выше лошадей его выездки. Въ продолженiе последнихъ десяти летъ, я ставлю и веду моихъ лошадей въ полномъ сборъ, т. е. достигаю того, что онъ называетъ равновесiемъ перваго порядка. Я спешу, однако, прибавить, что этимъ я опять обязанъ Боше. Стараясь найти решенiе задачи, я открылъ способъ добиться полнаго сбора, но возможнаго только при условiи очень высокаго постава шеи и головы. Говоря, что мои лошади стоять по езде выше лошадей Боше, я не хочу сказать, что оне вернее лошадей великаго мастера, такъ какъ его лошади были безусловно верны. Я хочу только сказать что, мои лошади исполняютъ те-же прieмы высшей езды и такъ-же правильно, какъ лошади моего знаменитаго предшественника, но имеютъ более высокiй поставъ головы и шеи, и идутъ выше, т. е. въ более полномъ равновесiи. Управлять вследствiе этого моими лошадьми можно легче и все оне идутъ въ большемъ посыле.

Въ своихъ сочиненiяхъ Боше почти совсемъ не касается вопроса о проявленiи характера лошади на открытомъ воздухе.

Боше никогда не ездилъ на воле. Хотя я и не былъ его ученикомъ, но следилъ за нимъ во время его путешествiй по Австрiи, Италiи, Швейцарiи съ 1847 года по 1850 годъ. За эти три года я ни разу не виделъ его верхомъ на открытомъ воздухе. Говорили, что онъ не былъ крепокъ въ седле, почему и

не ездилъ на охоту. Я этого не могу допустить. Можетъ быть Боше не былъ такимъ пылкимъ и блестящимъ наездникомъ и не сиделъ такъ непоколебимо въ седле, какъ графъ Д'Оръ, но изъ этого не следуетъ, чтобы онъ боялся ездить на воле. Одно то, чта Боше выездилъ много лошадей, доказываетъ, что онъ сиделъ въ седле крепко, такъ какъ за время выездки, непременно приходится выдерживать более или менее жестокую борьбу съ лошадью. По моему, надо искать иную причину. Боше былъ творцомъ новой системы, следовательно мыслителемъ. Какъ мыслитель онъ не могъ находить удовольствiя въ такой езде, при которой приходится предоставлять лошадь самой себе. Всю жизнь онъ посвятилъ на то, чтобы открывать намъ новые пути. Ему было скучно сидеть на лошади и не работать ее. Думаю, что это и было причиной тому, что Боше не интересовался ни полевой, ни охотничьей лошадью.

Не занимаясь ею, онъ и не обратилъ вниманiя ни на ее характеръ, ни на то, какъ на ней надо ехать и управлять ею. Вследствiе этого ему не могла броситься въ глаза громадная разница, которая существуетъ между лошадью работающею въ манеже, "замкнутой" по его методе, и лошадью, идущей подъ всадникомъ на воле, при условiи возможности растягиваться.

Боше никогда не ездилъ на просторе, а потому никогда и не развивалъ въ лошадяхъ широкихъ аллюровъ. Это было большой ошибкой съ его стороны. Лошадь переходитъ очень легко отъ растянутаго положенiя въ сборъ. Репризы во весь духъ, конечно не слишкомъ долгiе, даютъ возможность лошади переменить характеръ равновесiя, растянуться, расправить свои члены. Они развиваютъ и укрепляютъ дыханiе.

Главный недостатокъ методы Боше заключается въ томъ, что онъ всегда велъ лошадь "замкнутой". Что касается до меня, то на всякомъ уроке, после каждой уступки, я считаю необходимымъ дать лошади свободу растянуться, расправиться. Кроме того, я считаю необходимымъ, во все время выездки, прiучать лошадь растягиваться на всехъ аллюрахъ. Нетъ такого положенiя, въ которомъ-бы лошадь не уставала. Если менять положенie, то она охотнее возвращается къ прежнему.

Еще одно и последнее замечанiе. На стр. 103 четырнадцатаго изданiя, Боше приводитъ разговоръ, который онъ имелъ въ Берлине съ некоторыми офицерами, имевшими репутацiю знатоковъ лошади и езды. Пруссаки говорили: "Мы требуемъ, чтобы лошадь была передъ поводомъ", Боше отвечалъ: "а я требую, чтобы лошадь была за поводомъ, но передъ шенкелями".

Что до меня касается, то я не разделяю ни мненiя прусскихъ офицеровъ, ни Боше. Я считаю, что лошадь должна стоять "передъ" шенкелями и быть слегка "на поводу". Но и тутъ все дело въ оттенкахъ. Вопросъ объ оттенкахъ не можетъ относиться къ строевымъ лошадямъ. Въ вопросъ о выездке строевыхъ лошадей, я не только расхожусь съ Боше, но решаюсь прямо сказать, что одного предположенiя, что лошадь можетъ быть "за поводомъ", достаточно для того, чтобы метода его никогда не должна быть допущена въ кавалерiи. Если применить его методу въ войскахъ, то лошади не будутъ идти впередъ, такъ какъ лошадь всегда заминается, если не чувствуетъ направленiя поводомъ, а если она стоитъ за поводомъ, то не можетъ его и чувствовать. Строевая лошадь должна, напротивъ, быть непременно "на поводу".

Вотъ положенiя, въ которыхъ я совершенно расхожусь съ великимъ наездникомъ, но темъ не менее, я питаю къ нему искреннее и восторженное уважение.

Боше былъ творцомъ и все, кто занимаются выездкой, должны воздать ему должное, какъ своему учителю. Все то, что онъ описывалъ, онъ и исполнялъ o

на деле. Много было написано после него по части езды, описано много великолепныхъ движенiй, но врядъ-ли авторы съумели-бы выполнить эти движенiя на своихъ лошадяхъ. Боше не на словахъ, а на деле доказывалъ превосходство своей методы.