XXVI. Гладкiя скачки

Не разъ приходилось мне говорить о томъ, что всякiй ездокъ - любитель-ли, наездникъ, берейторъ, или жокей должны точно знать, что они могутъ требовать отъ лошади. Обыкновенно полагаютъ, что на скачкахъ этого не нужно и весьма ошибаются. И для скачекъ, какъ и для всякаго вида езды, это правило остается незыблемымъ и победа дается тому, кто умеетъ применить его къ делу.

Если на скачке идутъ лошади одного уровня по силе и резвости и между ними неть выдающагося скакуна, то победить тотъ жокей, который знаетъ предельную скорость своей лошади (maximum ея) и правильно располагаетъ ея ходомъ. Вести лошадь надо въ такомъ поводу, чтобы давать ей только необходимую поддержку и темъ ходомъ, которымъ она скакала въ последнемъ перiодъ тренировки. Maximum лошади т. е. высшее напряженiе резвости ея, надо приберегать къ концу скачки. При соблюденiи этихъ условiи, лошадь сохранитъ дыханiе въ продолженiи скачки и будетъ въ cocтoянiи, подходя къ столбу, дать легко последнiй ruch, отъ котораго и зависитъ успехъ. Въ подтвержденiе этой истины приведу случай съ Артидюкомъ, бывший несколько летъ тому назадъ и памятный многимъ. Артидюкъ, три скачки подрядъ бралъ съ места и велъ скачку ровнымъ ходомъ, но такимъ, что ни одна изъ скакавшихъ съ нимъ лошадей не могла къ нему подойти. На Дерби въ Шантильи, голову скачки взялъ Фра-Дiаволо и Артидюкъ съ места вступилъ съ нимъ въ борьбу. Не было еще пройдено и четверти круга, а резавшiеся Артидюкъ и Фра-Дiаволо шли уже въ maximum'е. Скакавшiй съ ними Литль-Дюкъ шелъ сзади. Три четверти круга жокей велъ его темъ ходомъ, которымъ онъ скакалъ на тренировке, не обращалъ вниманiя на происходившую борьбу и берегъ силы своей лошади для конца скачки. Подходя къ столбу, онъ вызвалъ Литлъ-Дюка на предельную скорость, обошелъ обоихъ выдохшихся соперниковъ и выигралъ легко. Жокей Литль-Дюка применилъ на практике правило, о которомъ я говорилъ, съумелъ сохранить грушу на случай жажды, т. е. запасъ силы и энергiи лошади до прихода къ столбу.

Жокею, который ведетъ скачку, очень трудно и вести скачку и отдавать себе отчетъ въ томъ, что лошадь его идетъ темъ ходомъ, который ей по силамъ и, не уступая места, вести ее на этомъ ходу. Если онъ перейдетъ пределъ, то лошадь его выдохнется и не будетъ въ состоянiи дать последнiй ruch. Если онъ будетъ сдерживать, то поводьями онъ будетъ давить на поясницу и скакательные суставы, следовательно, будетъ утомлять ихъ, а на скачке этими-то суставами лошадь и беретъ напрягая ихъ во всю, въ последнiе моменты борьбы. Если присмотреться къ езде выдающихся жокеевъ, то увидишь, что все они обыкновенно выигрываютъ у самаго столба, т. е. выходитъ, что жокей знаетъ предельную скорость своей лошади и соответственно ей ведетъ скачку. Онъ имеетъ возможность судить о томъ, въ состоянiи его соперники выдержать ходъ, который они взяли со старта, въ состоянiи-ли его лошадь прибавить скорость. Въ Шантильи мне пришлось видеть, какъ жокей Уатсъ очень ловко и съ такимъ-же успехомъ, какъ жокей Литль-Дюка, применилъ къ делу это правило. Было это на скачке съ тяжелымъ весомъ. Лошади несли восемьдесятъ киллограммовъ. Изъ скакавшихъ лошадей больше всехъ подходила для тяжелаго веса всеобщая фаворитка Аталанта Уатсъ ехалъ на Луи д'Оръ. Со старта онъ повелъ его нормальнымъ ходомъ и не гнался за другими. Первое время онъ шелъ на двести метровъ позади, но все-таки хода не прибавлялъ. Когда другiя лошади стали выдыхаться и замедлять ходъ, Уатсъ, сохранившей запасъ силъ Луи д'Ора, выдвинулъ его и не доходя несколькихъ метровъ до столба, побилъ Аталанту. Уатсъ тоже победилъ, благодаря тому, что верно оценилъ настоящiй ходъ своей лошади и силы ея.

Еще одинъ примеръ умелой езды показалъ Ф. Арчеръ на Парадоксе на grands prix de Paris. Арчеръ ни на одно мгновенiе не изменилъ своему обычному хладнокровiю, таланту и тонкой езде. Пошелъ онъ со старта въ хвосте, а затемъ, поровнявшись со своимъ единственнымъ соперникомъ, недавнимъ победителемъ Дерби въ Шантильи Reluisant, пошелъ съ нимъ рядомъ. Когда Reluisant прибавилъ хода и пошелъ въ своемъ maximum'е Арчеръ прибавилъ хода и Парадоксу и хотя и могъ обойти соперника, но, все-таки продолжалъ идти съ нимъ рядомъ для того, чтобы узнать наверно, что онъ можетъ еще дать. Только у самаго столба онъ выдвинулъ Парадокса и выигралъ на одну голову.

Но успехи Арчера еще не даютъ полнаго понятiя о его чудной езде. Что главнымъ образомъ делало изъ него великаго мастера своего дела, это его манера сидеть въ седле, манера которую онъ не изменялъ отъ начала и до конца своей скачки. Сиделъ онъ въ седле по отвесу, на длинныхъ стременахъ и такъ глубоко, что даже, когда онъ поднимался на стременахъ, то и тогда не было видно просвета между нимъ и седломъ. Посадка его составляла полный контрастъ со смешной посадкой большинства жокеевъ, которые въ утрировке доходятъ до того, что между ихъ ягодицами и седломъ можно поставить шляпу^*. Арчеръ сиделъ какъ берейторъ и какъ берейторъ велъ лошадь въ шенкеляхъ и поводьяхъ. Арчера обвиняли, но совершенно неосновательно, что будто-бы онъ на скачкахъ на короткой дистанцiи, срывалъ стартъ, т. е. пускалъ свою лошадь раньше другихъ. Обыкновенные жокеи въ моментъ, когда стартеръ опускаетъ флагъ, отдають поводья и лошади пускаются, какъ каждая изъ нихъ можетъ, а то и какъ захочетъ. Арчеръ не оставлялъ ничего случаю, а велъ лошадь въ своей власти, какъ берейторъ. Подводя лошадь къ старту, онъ всегда держалъ ее въ шенкеляхъ и въ моментъ сигнала сильнымъ посыломъ ихъ, сразу ставилъ ее на полный ходъ. Выходило, что онъ шелъ уже полнымъ ходомъ тогда, когда противники его еще разбирались местами.

^* (Последнее время жокеи, хотя по прежнему ездятъ плохо, но перестали сидеть, какъ говорилось прежде, треугольникомъ, т. е. упираясь на поводья, седло и стремена. На ипподроме эту манеру оставили, но между любителями эта мода еще не брошена.)

Изъ этихъ примеровъ видно, что все виды езды основаны на однихъ и техъ-же началахъ и что знанie и искусство езды такъ-же необходимы жокею, какъ и всякому ездоку.

Искусство езды сводится къ тремъ понятiямъ: здравому смыслу, уменiю владеть шенкелями и уменью владеть поводьями.