Умеющие видеть

Гражданская война нанесла огромный урон коневодству нашей страны, и все-таки остались в России кони золотой крови. Их сберегали во время бескормицы, им отдавали последнее тепло, не щадя жизни, не давали увести высокопородных лошадей за границу, потому что понимали: от них зависит будущее русского коннозаводства. И как всегда, спасали коневодов знания.

Невелик был конный завод, да знаменит. Двадцать семь жеребцов стояло в его конюшнях, и среди них три, на которых возлагали огромные надежды. Их предки были обменены царем в Австрии на русских солдат. Целый батальон рослых гренадеров был послан воевать на чужбину, так что за этих коней было заплачено народной кровью.

Внешне кони мало отличались от своих соседей. В конюшне все кони были рослые, горячие... Но стоило выпустить их на дорожку ипподрома, как становилось ясно, что в резвости этим троим нет равных.

...Бандиты ворвались на конный завод ночью. Они ввалились в квартиру начальника конного завода - начкона.

- Красный прихвостень! - рявкнул главарь и ударил наотмашь коневода плетью по лицу. - Давай коней!

- Кони государственные! - утер кровь начкон. - Что хотите делайте - не дам!

- Сами возьмем, - главарь ударил его в висок револьвером.

Начкон упал.

- Ищите ключи!

Они обшарили комнаты, переворачивая все вверх дном, разбрасывая бумаги.

- Быстрей! Быстрей! - торопил главарь. - Тут пограничники недалеко. Налетят - изрубят. Надо по-тихому. Сейчас коней возьмем - и за кордон! Коням этим цены нет, до конца жизни на золоте есть будем.

Они уже возились с замком у конюшни, когда старик конюх подбежал со своим маленьким внуком с другой стороны к зданию. Торопясь, он подсадил мальчишку - и тот юркнул в маленькое окошко под самой крышей.

- Господи, помоги! - крестился старик. - Ванюша, на тебя одна надежда. Всю войну коней берегли, сколько наших мимо прошло, уж как просили... А мы племенных не дали! Неужто этим злодеям отдавать!

Минут через пятнадцать бандиты справились с замком и влетели в конюшню. Захрапели, затопали кони.

- Ну-ко. - Главарь достал фонарик и стал читать таблички над денниками. - Всех бы угнать!

- Нас-то всего шестеро. Если коней в поводу вести, не пройдем по тропам, - сказал пожилой бандит в кавалерийской шинели.

- Черт с ними! Берем самых лучших! - Главарь вытащил из кармана записку. - Вот у меня помечено. Эконом, Коллинз, Персей... вот этих троих в первую очередь выводи. Остальных, ближних от двери, седлайте.

Они вывели коней и закидали двери конюшни соломой.

- Быстрей! Быстрей! Зажигайте!

В селе ударил набат.

- Вот сейчас пограничники навалятся! По коням! - И бандиты поскакали к лесу. Из села с ведрами и баграми бежали крестьяне. Они быстро загасили солому, открыли двери. Впереди всех, шатаясь, шел начкон. Он глянул в пустые денники и схватился за голову:

- Не уберегли!

- Так что все в порядке! - раздался из дальнего конца конюшни мальчишеский голос. - Это если бы которые умеющие видеть были, а эти породных-то не увели... Не волнуйтесь! Я их с другими конями поменял в денниках. Все три здесь. Бандиты-то по табличкам смотрели, а коней видеть они не умеют... Они в конях ничего не понимают!

Я, признаться, тоже не очень верил в эту легенду, хотя мне ее рассказывали чуть ли не очевидцы. И вдруг подобную же историю я прочитал в журнале с точным указанием фамилий и кличек лошадей.

Точно так же весной 1919 года спас двух ценнейших коней Бримстона и Прайма Аркадий Абрамович Дорнер - ныне главный судья Московского ипподрома. Это происходило в Одессе, причем была еще анекдотическая подробность: среди похитителей был граф Стенбок-Фермор, крупный коннозаводчик. Он ускакал на подмененной лошади, приняв ее за Бримстона. В суматохе граф даже не заметил, что под ним не жеребец, а кобыла.

Но не всегда и не везде все обходилось так благополучно. Повторяю, гражданская война нанесла нашему коневодству огромный урон. Были убиты или угнаны лучшие производители, перепутаны, потеряны, украдены, а то специально сожжены документы на коней. Без документов конь не может быть ни продан, ни в конный завод приведен, ни на соревнованиях выставлен. Вспомните повесть "Браслет 2", в основу ее положены действительные события, происшедшие с замечательным рысаком Декретом 2.

13 июля 1918 года по декрету, подписанному В. И. Лениным, все племенные животные нетрудовых хозяйств были объявлены общенародным достоянием.

Племенных лошадей для ведения научной селекционной работы было очень мало. На 1 октября 1923 года на конных заводах РСФСР было всего 3111 лошадей. Нужно было искать растерянных за войну коней, нужно было покупать лошадей за границей. И покупали! Это в разоренной стране, в нищей, голодной Советской России покупали коней, потому что коневодство не может остановиться, потому что так велика была работа русских коневодов до революции, что не продолжить ее было бы преступлением.

Именно в эти страшные годы послевоенной разрухи и закладывались основы будущих новых пород, линий, основы современного советского коннозаводства. Всегда в России при конях были люди, умеющие смотреть далеко в будущее.

...В золотых кладовых Эрмитажа хранится приз - Кубок короля Георга IV, его навечно завоевали трижды победившие в труднейших состязаниях русские офицеры. Выступали они на конях донской породы.

...На 1 января 1972 года в СССР было 103, конных завода (45 - выводят верховые породы, 45 - рысистых лошадей, 13 - тяжеловозов), 73 ипподрома, 780 племенных ферм, 65 государственных заводских конюшен.