Пролетарий, на коня!

Живет в Ленинграде Иван Михайлович Тех. В 1912 году призвали его на царскую службу, и попал он в тяжелую кавалерию, в лейб-гвардии кирасирский полк. Это был один из самых привилегированных полков России. Служили в полку самые известные дворянские фамилии, служили из поколения в поколение.

Во время войны царь гвардию приберегал, да и применять тяжелую кавалерию было, в общем-то, негде.

И. М. Тех. Фото 1916 г

Война была позиционной, не пошлешь же конницу на окопы да на колючую проволоку.

Когда пришла весть о Февральской революции, об отречении царя, кирасиры растерялись. Большевиков в полку почти не было. Офицеры разбежались кто на Дон, кто к интервентам. Солдаты не знали, что им делать. Долго оставались они на фронте. Уже вовсю полыхала гражданская война, а они все еще стояли под Львовом.

Воззвание Совета Народных Комиссаров. Февраль 1918 г

Наконец не выдержали. Солдатский комитет отдал команду: "По домам!"

- Около Киева, - рассказывает Иван Михайлович, - эшелон окружили петлюровцы. Утром поезд остановился в степи: ни лошадей вывести, ни пулеметы выставить не успели. Из вагонов высовываемся - снег кругом, а по всему горизонту цепями идут сечевики и батареи выкатывают. Разоружили!

И вот мы, гвардейцы, цвет русской армии, стоим с поднятыми руками, а пьяные петлюровцы смеются и плюют нам в лица. Состояние такое, что застрелился бы, да нечем!

И. М. Тех. Германский фронт

От Киева до Петрограда добирался два месяца. Насмотрелся всяких ужасов: то белые, то немцы, то петлюровцы, то какие-то местные бандиты - грабят, расстреливают. В стране голод, земля заброшена... Казалось, что Россия кончилась, больше нет ни порядка, ни законов, ни армии. Жить не хотелось.

Приехал домой; не успел побриться, вымыться (а надо сказать, завшивел ужасно), приходят двое:

- Пошли!

- Куда? Кто вы такие?

- Красная гвардия. Одевайся.

"Гвардия, - думаю. - И слово-то испортили". У нас в кирасирском самый маленький гвардеец был ростом метр восемьдесят шесть, а эти: один в гимназической шинели, из драного ботинка голый палец торчит, а второй в отцы мне годится, и оба от голода черные.

Привели в штаб. В кабинете мальчонка, худущий, как вобла.

- Кому, - говорит, - сочувствуешь? - А голос хриплый, видать, на митингах сорванный.

- Родине, - отвечаю. - Родине своей бедной сочувствую! Терзают ее все кому не лень.

- Ты тут не разводи! Отвечай по существу! - и наган крутит.

И такая меня взяла ярость!

- Вы, - говорю, - сударь, меня не тыкайте! И наган, от греха, приберите подальше. Я в эту дырочку с четырнадцатого года смотрю. И за себя не ручаюсь.

Посмотрел он на мои кулаки, а они каждый с его голову. Усмехнулся.

Плакат 1918 г

- Вот, - говорит, - вы про Родину. А беляки ее интервентам отдают. В Архангельске англичане! А что в Азии, неизвестно - атаман Дутов Туркестан отрезал. Конница отовсюду прет. Мамонтов! Шкуро! Белые сотни к Серпухову прорвались! И везде кавалерия, кавалерия, кавалерия... А у нас - ничего! Видал лозунг дня?- И показывает на стенку. А там плакат: "На коня, пролетарий!"

- Вот вы, - говорю, - пролетарий. Вы и полезайте в седло, а я сыт по горло!

Тут он через всю свою мальчишескую гордость переступил, покраснел и говорит:

Красная Армия входит в Казань

- Я на лошади ни разу не сидел. Я с десяти лет у станка! Обучи нас. Мы Родину-то и отстоим!

- Да знаете ли, - отвечаю, - что конница времени требует? Чтобы человека обучить - три года! Коня выездить - еще три, а научить солдат взаимодействовать - это тоже время!

- А у нас, - говорит парнишечка, - нет времени! Видал? - И достает карту. А на ней всё черные стрелы и все - на Москву! А вокруг Москвы свободного пространства всего с пятерню. - Вот и вся республика... Хочешь, - говорит, - чтобы мир наступил, чтобы люди к работе вернулись, - помогай нам. Не хочешь - я тебя не держу. Только помни, что ты тоже пролетарий, только в солдатской шинели.

В общем, стал я сбивать эскадрон. Батюшки, матушки! Что всадники, что кони! Я их построю - чуть не плачу. У одного не конь, а слон - в пожарной команде взят! У другого не лошадь, а ишак - от земли не видать! Кто в лаптях, кто в обмотках! Кто в пиджаке, кто в тулупе...

С голоду чуть с коней не валятся. Однако только скомандую: "Расседлывай, отдыхать!" - "Ты что?! - кричат. - Революция в опасности! Белых, буржуев прогоним - тогда отдохнем!"

А через месяц, смотрю, сидят прилично. Коней новых прислали - совсем весело стало. Приосанились - шашками машут! Из ружей палят! Глазам не верю - гвардия.

Вот так и случилось это чудо - за несколько месяцев была создана кавалерия!